Две недели дождя
Шрифт:
– Стой!
– Прокричал Мик и сам не услышал собственного голоса. Ветер срывал слова с губ и уносил их куда-то вниз, к воде, путал в водорослях и траве на берегу.
Мужчина шагнул в сторону, позволив Мику увидеть распростёртое обнажённое тело молодой девушки. На левой стороне лица у неё были отрезаны губы. Кровь всё ещё текла по её подбородку на грудь. Мужчина разжал руки, тело девушки сползло на мокрый асфальт, и повернулся.
– Лай.
– Выдохнул Мик. Он не мог, не хотел верить своим глазам! Его друг стоял и улыбался какой-то чужой, жестокой улыбкой. И сжимал что-то в правой руке. Мик почувствовал,
– Какого дьявола ты творишь?
Крис стоял, не в силах сказать ни слова. Он обещал, что сделает ради Лая всё, что угодно. Даже переступит закон. Он обещал, но сейчас он просто не понимал - зачем? Чего ради он это делает?
– Лай, говоришь? Забавно.
– Мужчина поднял руку, сжатую в кулак, на уровень глаз и разжал пальцы. Что-то небольшое, влажное и красное шлёпнулось на асфальт у его ног. Почти не слышно в шуме дождя.
– Эйчер, ты всё правильно понял. Именно здесь я хотел всё закончить. Эйчер, я сделал это для тебя.
Крис сглотнул перекрывший горло вязкий комок, в глазах Лая огоньками плясало торжество, безумное и дикое. Он наслаждался происходящим, в нём не было ни капли напряжения, неуверенности или страха, мучавших его последние дни. В нём не было ни капли сомнения или раскаянья. Он словно переродился в кого-то другого.
– Она мертва. Давно мертва. Она уже давно мертва.
– Эйчер говорил чётко, механически, как-то слишком резко обрывая фразы.
– Незачем было. Она мертва.
– Знаю. Но теперь, только теперь она мертва окончательно! Ты слышишь, малыш? Теперь мы все свободны!
– Лай наклонился и поднял мёртвую девушку за волосы, развернул лицом к Мику.
– Посмотри, она не идеальна. Если бы ты не увёл ту репортёршу от стадиона, я взял бы её. Её губы были просто идеальны, не хватало лишь маленькой детали. Ты спас её, инспектор Дэвис.
– Лай...
– Мик не мог поверить в то, что происходящее - реальность. Тем, кто мстит, тем, кто собирает портрет из чужих лиц, был Лай Нэван, его друг. Соратник. Тот, кто помогал ему в расследовании, давал советы, предлагал версии.
– Лай? Эйчер, объясни ему.
– Лай отпустил волосы своей последней жертвы. Она его совершенно не интересовала.
– Объясни ему, - тихо, едва ли не шёпотом ответил Эйчер.
– Это не Лай.
– Всё верно, малыш. Это не Лай. Меня зовут Реа. Приятно познакомиться, инспектор, доктор.
– Реа растянул губы в издевательской улыбке. Он играл, забавлялся происходящим. Повернувшись к Эйчеру, он продолжил.
– Это мой подарок для тебя, малыш. Свобода.
– Подожди, какой ещё, к дьяволу, Реа? Кто ты? Где Лай?
– Мик ничего не мог понять, всё рассыпалось, как карточный домик. Все доводы, предположения, версии - всё летело прахом. Весь мир рушился, проваливался в бездну безумной и невозможной реальности.
– Здесь.
– Реа улыбнулся и коснулся пальцами своего виска.
– Лай - основная личность, он раньше и не догадывался о моём существовании. Но сейчас контроль над телом у меня. Не переживай, с Лаем всё в порядке.
По губам Реа скользнула жестокая и самодовольная улыбка. Он наслаждался происходящим, упивался отчаяньем и страхом стоящих перед ним людей. Ему нравилось мучить тех, кто хоть что-то значил для Лая. Не считая Эйчера, разумеется.
– Выходит, каждый
– Крис попытался перекричать шум ветра и дождя. Это бы всё объяснило и главное - спасло бы его друга от тяжкого обвинения.
– Верно. Ты ведь Крис Ленно, да? Маленький преданный щеночек. Готовый лизать ему ноги. Оказывается, думать ты тоже умеешь. Как неожиданно. Да, я занимал его место, обычно, он даже ничего не замечал.
– Реа покачал головой и повернулся к Эйчеру. Тот единственный сейчас занимал его мысли.
– Вот только ты пытался его предупредить, послал в нашу школу, даже напрямую сказал. Зря, очень зря. Я же всегда защищал тебя, помнишь? Ты любишь меня, а я - тебя. Мы же братья, малыш.
– Ты. Вернёшься?
– Эйчер едва мог говорить. Он знал, что произойдёт дальше. Знал по шагам, по словам, по секундам. Осталось недолго, совсем мало.
– Обещал. Он обещал.
– Да, малыш. Лай никогда не лгал тебе. Он единственный, кто никогда не лгал тебе.
– Реа улыбнулся, тепло и немного грустно. Он тоже знал, что должен был сделать.
– Верь ему. Мы вернёмся.
– Погоди-ка! Но тот парень в парке, он говорил, что видел, как Лай с кем-то дрался. Мы все решили - это и был убийца. Кто это был тогда?
– Мик положил руку на плечо Эйчеру и шагнул вперёд, загораживая его собой. Только бы разорвать эту странную, противоестественную нить понимания, что связывала сейчас Нэванов.
– С кем дрался Лай?
– Со мной, разумеется. Он не хотел отдавать мне тело, хотя, конечно, потом об этом он не помнил. Тогда он уже начал осознавать меня. Пока ещё не полностью, на грани интуиции. Его к этому подтолкнула школа. Там я часто занимал его место. Умный ход, Эйчер, очень умный.
– Реа пожал плечами, он перевёл глаза на Мика и улыбнулся. Тогда Лай ещё мог сражаться, потом он просто устал, запутался.
– Тот мальчик же сказал - он не видел, с кем дрался Лай. Потому что он дрался со мной.
– Что за бред! Зачем ты вообще всё это делал? Месть, да?
– Мик сжал руки в кулаки. Это было уже слишком. Этот ублюдок говорил так спокойно, словно они обсуждали погоду или какой-нибудь дурацкий матч.
– Ты же убийца!
– И что с того? Эти женщины - просто мусор. Слепые, зацикленные на себе отродья, живущие лишь для удовлетворения своих низменных потребностей в самой пошлой и отвратной форме.
– Реа пожал плечами, с брезгливым отвращением посмотрел на тело у себя под ногами.
– Такой же была и она.
– А Чен? Он ведь пострадал из-за тебя! Он тоже пустое отродье по-твоему? Зачем вообще был нужен тот взрыв?
– Мик чувствовал, что готов сорваться. Это всё больше казалось ему нелепым больным сном.
– Зачем?
– Этого я не хотел. Вы должны были успеть. Дело передали бы в другой отдел, вы перестали бы мешаться у меня под ногами. Я не хотел ранить никого из его коллег. Не хотел расстраивать Лая, это могло сделать его слишком сильным.
– Реа пожал плечами. Он улыбался, казалось, судьба других людей его нисколько не заботит. Просто это могло создать проблемы.
– Пойми меня правильно. Ни ты, ни этот Чен, ни вообще кто бы то ни было, кроме Эйчера и Лая, меня не волнуют. Я без колебаний убью любого, и совесть меня мучить не будет.