Две недели среди ненормальных
Шрифт:
– Идём! – позвал её Раздолбаев. Опомнившись, Сара отпустила его руку и отошла подальше.
Некоторое время они продолжали путь в молчании. Миша судорожно соображал, что ещё сказать. Все версии казались ему ещё более идиотскими, чем обычно. Он чувствовал себя полнейшим дебилом. Но первой тишину нарушила Сарочка.
– А её что, реально зовут Лоло? – спросила она.
– Неа, её звать Лидия Леонидовна, но у нас её называют Лола или Лоло. Сам не знаю, почему. Наверное, вроде как деда долдоновского
– “Алкэ” ему очень подходит, – пробормотала Сара.
– Барона ведь тоже не так зовут, – продолжил Миша. – Да только вот настоящее имя никто не знает. А спросить... Самоубийц нет!
– И зачем нам потребовалось иди именно туда? – поджав губы, спросила Шмульдина.
– Не знаю, – честно ответил Миша.
Он и правда не имел понятия, почему выбрал именно это место. Наверное, потому что идти до него было достаточно далеко, а ещё Сара точно не могла знать, где оно находится.
Снова наступило молчание. Шмульдина смотрела куда-то в сторону и думала о своём. Миша чувствовал себя всё ужаснее. Обычно с девушками у него не возникало никаких проблем. Он вешал им лапшу на уши, а они визжали от восторга.
Сара тоже чувствовала всю неловкость положения. Она подумала, что стоило бы сказать что-нибудь ещё, но потом решила, что Раздолбаев сам вытащил её на эту странную прогулку – пусть сам и выкручивается.
Подкупить Шаню с Ваней и устроить некое подобие свидания... Неплохая попытка. Что, действительно всё ради того, чтобы провести с ней некоторое время наедине? Как ни крути, а впечатляет.
– Какой шоколад ты любишь? – вдруг спросил Миша.
– Что? – удивилась Сара. – Это к чему вообще?
– Ты ничего не понимаешь! – возмутился Раздолбаев.
– Конечно, куда мне до тебя, – фыркнула Шмульдина.
– О человеке очень много можно сказать по тому, какой шоколад он любит. Итак, какой же?
– Молочный, – отозвалась Сара. – Дай угадаю: сейчас скажешь, что ты тоже.
– А вот и нет! – довольно воскликнул Миша. – Я люблю тёмный.
– Поразительно, – заметила девушка. – А я уже думала, что ты всё-таки не более чем горе-пикапер.
– Я же не спрашиваю, не нужен ли твоей маме зять! – оскорбился Миша. – Ты меня вообще за кого принимаешь?
– Если бы ты так делал, я бы с тобой не общалась, – заметила Сарочка.
– Буду считать это комплиментом! – просиял Миша. – А в чём смысл жизни?
– Ты всю дорогу будешь задавать странные вопросы? Смысл жизни в том, что его нет, – отрезала Шмульдина, подумав, что слишком уж увлеклась беседой, потому что неугомонный рыжий парень уже успел себе что-то там вообразить.
– А я считаю, что смысл жизни в том, чтобы любить! – вдруг заявил Миша.
– Почему-то я не сомневалась, что ты скажешь именно это, – хмыкнула
– А что если у каждого свой смысл жизни? – проигнорировав её, Миша задал вопрос якобы в никуда. – У каждого своя цель, свой смысл. Неужели в твоей жизни его нет?
– Да вообще бытие тщетно, – сказала Сарочка, подумав, что разговор выходит более чем странный.
– Ну да, в конце мы все умрём. Но вопрос в том, оставим ли мы после себя что-нибудь. Можно прожить бессмысленную жизнь, и тебя просто закопают в землю. А можно что-то сделать в этом мире. Хотя бы просто успеть пожить! Вряд ли мы родились для того, чтобы просто умереть.
– Как знать, – пожала плечами Сара.
– Да ты пессимистка! – воскликнул Миша. – Разве можно так смотреть на жизнь зелёными глазами?
– А при чём здесь мои глаза? – удивилась Шмульдина.
– Зелёные глаза – счастливые глаза. У меня вот такие же, поэтому...
– Поэтому ты идиот? – поинтересовалась Сара.
– А что, счастливые люди называются идиотами? Значит, я идиот! – широко улыбаясь, заявил Миша. – А ты вроде не похожа на зануду. Ты ведь сейчас только пытаешься казаться такой.
– Да ничего я не пытаюсь! Ты вообще о чём? – воскликнула Шмульдина, думая, что своими рассуждениями он ставит её в тупик.
– Скажи, как часто вас с Шаней называют больными, двинутыми, чокнутыми, идиотками?
– Да постоянно, – отозвалась Сара, вспоминая школу.
– Вот видишь! Серой массе нас не понять. Поэтому расценивай слово “идиот” как комплимент.
– Да уж, хороший комплимент, – сказала Сара, чтобы что-нибудь сказать.
– А почему вас так называют, ты знаешь?
– Ээ... Ну, мы себя так ведём. Смеёмся, людей пугаем, танцуем в столовой, – начала перечислять Сара и тут же подумала, что слишком уж откровенничает с этим странным человеком.
– То есть, вы ведёте себя так, как вам хочется? Разве это не здорово – быть вот таким неадекватным? – спросил Раздолбаев. – По-моему, куда лучше, чем утверждать, что жизнь бессмысленна и скучна.
– А может быть, его и не нужно искать, этот смысл? – вдруг, подумав немного, предположила Сара. – Если тебе интересно жить, то и нечего всё усложнять?
– Если жить интересно – то ты счастливый человек, – отозвался Миша. – А понятие о счастье тоже у каждого разное.
– Можно прямо сейчас открывать клуб юных философов, – пробормотала Сара.
Раздолбаев фыркнул от смеха.
– Смотри, какая прелесть! – вдруг показал он куда-то пальцем.
– Что там? – спросила Сара, присмотрелась и увидела громадного рыжего кота, который неизвестно каким чудом удерживался на заборе.
– Это же Гарфилд! – воскликнула она.
Как будто соглашаясь, кот ответил громким протяжным мяуканьем.