Две недели среди ненормальных
Шрифт:
– Тише, Верочка, тише, ты не виновата, – засуетилась Ольга, обмахивая грязной салфеткой собиравшуюся разреветься подругу. – Ванечка, где Семён?
– Он убежал. Когда я вытащил Шаню из реки, на берегу его уже не было, – мрачно сказал Иван.
– А кто, простите, виноват?! – прокаркал Николай Травкин. – Кто воспитал этого жирного отброса общества?
– Господи! – надрывно завопила Вера Долдонова и истерически зарыдала, ломая руки.
– Я пошёл! – заявил Миша Раздолбаев, сжимая кулаки и выскакивая из-за стола. – Я
– Я с тобой! – воинственно рявкнула Сара, поднимаясь и хватая нож.
– Сарочка, Миша, постойте! – попыталась вмешаться Мария Шмульдина, которая в тысячный раз пожалела, что пришла на пьянку. Никто её не послушал. Рыжеволосые друзья Шани устремились к воротам.
– Бу-бу-бу зарываетесь! – начал грозно бубнить Долдонов и замахал кулаками на Николая, который, несмотря на свою болезненную худобу, был явно выше и крупнее.
– Я?! Это вы что-то попутали! – гавкнул Николай и вдруг толкнул Долдонова в плечо. Тот с поросячьим визгом сел прямо на землю. Травкин с абсолютно неадекватным видом пошёл к нему.
– ГОСПОДИ! – перестав плакать, истошно заорала Вера.
– Коля, остановись! Ты пьян! – взвизгнула Ольга, бросаясь на мужа и повисая на нём.
– Я не намерен терпеть этих людей в своём доме! Одни убытки! – кричал Николай, яростно вырываясь. – Если бы Ваня не успел, у нас были бы огромные проблемы со Шмеленковыми! Нам пришлось бы выплачивать компенсацию! Оплачивать лечение! Оправдываться, в конце концов! Ведь мы за эту Шаю отвечаем!
– Она Шаня, выучите вы уже, как её зовут! – визжала Ольга, начиная душить Травкина. – Вера!!! Хватай мужа и бегите!
– Я не знала, я не знала, Боже мой, я не думала! – в каком-то исступлении вопила Вера, стуча себя по голове.
– Бу-бу-бу моей ноги бу-бу не будет! – заявил Долдонов, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.
– Скатертью дорожка, – буркнула совершенно пьяная Таисия, вертя в руке вилку.
– Сейчас ты вообще без ног останешься! – в припадке ярости закричал Николай, желтея ещё больше и пытаясь отцепить от себя жену. – ВОН ОТСЮДА!!!
– Ваня, уведи уже Шаню в дом, – посоветовала Мария Шмульдина, осторожно выходя из-за стола и перешагивая через деда, который без сознания валялся рядом с бутылкой. – Она же простудится. Если тут... ээ... такое дело, что никто не может позаботиться, я сейчас могу забрать её к себе.
– Спасибо, – рассеянно поблагодарил Иван. Шаня наблюдала за происходящим с совершенно отсутствующим видом.
– Коля! Коооооля! – дико верещала Ольга, не отпуская Николая, потому что тот отчаянно рвался в бой.
– Вон! Вон!!! – хрипел Травкин, выкатывая глаза.
– Пойдём, пойдём! – всхлипывая, дёргала Вера мужа за рукав.
– ОААААЙ, это предзнаменование! – надрывалась Лоло.
– Заткнись, – сурово говорила ей баба Нюра. – Вы как хотите, а я пошла искать кобелину.
– Стойте! – услышав, прокричала Ольга. – Вы же его убьёте!
–
– Знаете что, вы совершенно зря подняли шум! Она сама подала ему повод! – заявила вдруг Даша, про которую все забыли.
– Что ты сейчас сказала? – ледяным тоном поинтересовался Ваня, поворачиваясь к ней. – Повторишь это – и...
Но Ивану не потребовалось продолжать фразу, потому что из чайного домика вылетела Роза с топором в руках.
– Что ты, сучка крашеная, пискнула?! – рявкнула она и бросилась на Долдонову, замахиваясь. Та оглушительно завопила и понеслась прочь.
– Не смейте меня останавливать! Эта сопля мне сама подала повод! – орала Роза, не отставая и размахивая топором.
Даша пулей помчалась к калитке, а за ней побежала и Вера, за руку тащившая Долдонова, который возмущался и потрясал свободным кулаком. Вслед за ними летела озверевшая Роза. Ольга хотела было остановить дочь и совершила ужасную ошибку, отпустив мужа. Николай сразу же схватил стул и с визгливо-каркающими проклятиями устремился за ними.
– Конец света пришё-ооол! – торжественно возвестила Лоло, бухнулась на колени и начала призывать Сатану.
Мария Шмульдина насмотрелась на всё это вдоволь и решила, что с неё хватит. Она уверенно взяла за руку ничего не соображающую Шаню и повела к себе домой. Ваня пошёл за ними, не решаясь бросить Шмеленкову одну. Более того, оставаться на своём участке, который превратился в загон для буйных больных, он не собирался.
Прижавшись к забору, чтобы не попасться на глаза Долдоновым и Травкиным, которые с невероятными воплями, рёвом и криками носились по улице, Марии удалось добраться до своей калитки. Её руки немного дрожали, когда она набирала код.
– Чтобы я еще раз пришла на пьянку... – еле выговорила она.
– Не советую, если хотите жить, – тяжело вздохнув, сказал Ваня.
Шаню отправили принимать горячую ванну, потом выдали ей фен, полотенце и Сарочкину одежду, а затем усадили на кухне и напоили горячим чаем. Только после этого она более или менее пришла в себя.
– Спасибо, что приютили. Вы, наверное, теперь продадите дом, – невесело усмехаясь, обратилась она к Марии Шмульдиной.
– Я была бы рада, но уже не выйдет, – вздохнула та. – А еще была бы рада, если бы моя дочь вернулась домой.
– Она ведь... пошла убивать Семёна? – напрягаясь, вспомнила Шаня.
– Она за тебя любого убьёт, – покачала головой Мария. – Честное слово, лучше бы твои родители оставили тебя нам.
Неделю назад Ваня бы согласился с ней. Но только не сейчас. Только не после всего, что произошло и что он понял за это время.
Шмеленкова подняла глаза на сидевшего напротив Травкина. Только тогда она обратила внимание на его разбитую губу и глубокую царапину на щеке. След от сражения с Семёном. Надо бы что-нибудь сказать, что ли...