Две недели
Шрифт:
– Александр.
Услышав столь официальное обращение, Игорь решил, что грядет большой разговор, и навострил уши.
– Александр, вы понимаете, что это исключено?
Тон Розенталя, обычно дружелюбный и веселый стал жестким и холодным, словно Богданов попросил его дать продать наркотики.
– Это всего на пять минут, - тон Богданова в твердости не уступал.
– Александр, я всегда относился к вам с искренним уважением, и никогда бы не подумал что вы, зная мою семью, обратитесь с
– Горохов убит, - быстро сообщил Богданов, не успел Розенталь встать со стула.
Новость произвела должное впечатление - Ярослав Викторович передумал вставать и, приходя в себя, отпил чаю.
– Не хотел говорить, но Аркадий знал про сыворотку, и, по всей видимости, проболтался о ней, хотя из дома ее не выносил. Могу спорить, он просто упомянул о том, что вы сделали потрясающее открытие, а уж вытянуть из него подробности проще пареной репы, вы же знаете его наивность, - торопливо привел свои доводы Богданов.
– Но причем тут Ирочка?
– воскликнул Ярослав Викторович.
– Вы же знаете, как она отреагирует на вопросы не связанные с ежедневными событиями. Бедная девочка будет сама не своя несколько часов.
– А у меня имеется труп бедного мальчика с трихомонозом, - стоял на своем Богданов.
– И он будет мертвым еще очень долго.
– Александр, если вы намекаете, что это Ирочка взяла сыворотку, или впустила вора в дом, то это чушь несусветная. Вам известно, как она реагирует на посторонних.
– Ну тогда поищем другого подозреваемого, - начал закипать Богданов.
– Аркадий был в санатории, остаетесь вы, Анна Степановна или ваши университетские друзья. Кого из них допросим первым? Вас с Анной Степановной я исключаю, так как ваш единственный отпрыск приболел по той же причине, по которой умер Горохов.
– Что вы сказали?
– тихо уточнил Розенталь и Богданов, предупредив о конфиденциальности, вкратце изложил события, связанные со знаком Васнецова.
По мере рассказа Розенталь становился все задумчивее, лицо его бледнело, а по окончании он только и смог, что залпом допить чай.
– Какая же это сволочь, - с чувством выдавил Ярослав Викторович.
– Простите, Данечка. Теперь передо мной неприятнейшая дилемма, не оказать помощь в поимке убийцы или подвергнуть известному риску душевное здоровье несчастной девочки, которой и так в жизни сильно не повезло.
– Чего это не повезло?
– удивился Богданов.
– Живет в хорошем доме, овладевает навыками выживания, вон, даже разговаривать начала.
– Саша!
– прикрикнул Ярослав Викторович.
– Вы сами когда-нибудь пробовали побыть олигофреном с жесткими психологическими отклонениями?
– Сколько раз, - бодро заявила Даня.
Игорь ожидал ругани Богданова, но вместо этого засмеялся Розенталь.
–
– Похоже, жребий брошен, но у меня имеется три условия. Первое, Игорь во время беседы будет в другой комнате, второе, вести беседу с Ирочкой будет Даня, пусть и в вашем присутствии, и третье, с вами в машине я не поеду. Уж простите, Саша, но нервы у меня уже не те.
Условия были приняты. Пришлось подождать, пока Ярослав Викторович поймает машину, но, спустя каких-то полчаса, все прибыли к Дому Ученых.
– На фига ты-то поперся?
– спросил Богданов у Игоря.
– Все равно в соседней комнате торчать будешь, на участие в допросе даже не рассчитывай.
– Знаю, но мне тоже интересно, - упрямо заявил Игорь.
– Нет, ну тебя точно Данька покусала, - проворчал Богданов.
– Колись давай, ведь покусала?
– Нет пока, - с сожалением призналась Даня и тут же оживилась.
– А что, можно?
– Дело закроем, и можешь его загрызть. Только не сильно, что б к понедельнику был как новенький.
Тут он повернулся к Игорю и пояснил.
– Просто она вервольф.
– Да ну вас.
В квартире Игорю велели сидеть на кухне и подслушивать как можно тише, Богданов с Даней были усажены на диван, а Ярослав Викторович отправился договариваться с Ирочкой.
Вскоре вошла Ирочка, испуганно посмотрела на гостей и замерла возле дивана, неловко теребя подол цветастого платья.
– Привет, - помахала ей Даня, и девушка в ответ нерешительно улыбнулась.
– Красивое платье, - продолжила Даня.
– А юбка кружится?
Ирочка улыбнулась шире и неуклюже крутанулась на месте, отчего юбка чуть приподнялась.
– Я так не могу.
Для демонстрации Даня встала и покрутилась. Джинсы, естественно, таким "колоколом" не взвились, но от ее попытки Ирочка тихо захихикала.
– И туфельки красивые, прямо взрослые.
Ирочка выставила вперед ногу, демонстрируя лакированную туфельку на ремешке.
– Ты теперь, наверняка, мальчикам нравишься, - сказала Даня, сев на место, и Ирочка смущенно покраснев, кивнула.
Тут уже Богданову пришлось встать, не делая резких движений, и тихо вытолкать из комнаты покрасневшего от бешенства Ярослава Викторовича.
Даня тем временем продолжила наступление.
– Красивый, наверное?
Ирочка опять кивнула.
От порога Богданов скорчил Дане рожу, приказывая продолжать допрос, но все идеи, как назло, вылетели из головы. Пришлось ему самому, порывшись в кармане, и получив, пусть неохотное, согласие Розенталя, выудить несколько карамелек и двинуться в атаку.