Две недели
Шрифт:
– Зачем такие сложности?
– Потому что я буду беседовать с барышнями и не хочу, что бы меня отвлекали. Данек, пока тут торчишь, давай-ка, настрочи мне справку для суда и оформи материалы по ювелирки.
– Но я...
– Даня от неожиданности даже привстала.
– Но я собиралась увязаться за Игорьком, - передразнил ее Богданов.
– Здесь сиди, повкалывай для приличия. Игорек, валим, подброшу тебя до перекрестка, в виде поощрения за хорошую работу.
– Я пешком, - быстро отказался Игорь, ему и без машины на этот день нервотрепки хватило.
– Поехали, сказал.
– Эта сволочь засветилась!
– Как не стыдно, товарищ лейтенант, оскорблять подозреваемого?
– строго осведомился Богданов, и его тон моментально остудил Игоря.
Он все еще до конца не разобрался, когда начальник шутит, а когда выговаривает всерьез, потому чинно сел на стул для посетителей и заговорил тоном ниже.
– Разрешите доложить, товарищ капитан, подозреваемый по делу об убийствах действительно посещал гражданку Лебедеву, - тут его терпение иссякло под напором информации и он опять горячо заговорил.
– Богдан, ты прикинь, его никто не помнит! Я всех опросил, никто не видел! Потом дедка одного нашел, бывшего кэгэбэшника, так вот он, от нечего делать, частенько у окна торчит, и опознал нашего подозреваемого. Говорит, приходил к Лебедевой пару раз точно. Я ему, мол, вы не ошиблись, другие-то не видели, а он мне лекцию о былых подвигах прочитал, потом похвалил, что никому на слово не верю. Потом сказал, что парочку эту, ну, Лебедеву с подозреваемым, один из соседей, Степан, видел. Тот как раз выходил из подъезда, когда они войти хотели, и дверь им придержал. Я к Степану Алексеевичу, а тот в отказ, мол, Валю часто видел, а этого хрена ни разу. Я к деду. Тот рассердился, и сказал, что они еще на улице с девчонкой из сто семнадцатой квартиры столкнулись, когда она собаку выгуливала. Я к той девчонке, она тоже в отказ!
– Телефончик-то взял?
– перебил его Богданов.
– Нет, - гордо отозвался Игорь.
– Мы с ней вечером в "Теремке" встречаемся, тогда и телефон возьму.
– Силен, - одобрил Богданов.
– Красивая?
– Модель, - кратко охарактеризовал Игорь и добавил.
– На юриста учится.
– Ау, - помахала ему Даня.
– Если твоя дама сердца не подозреваемая, то вернись к теме, не зли начальство.
– Ну да, - опомнился Игорь, и договорил.
– Тут до меня дошло. Эта сволочь деда не видела, и отшибить ему память не могла. Значит все, кто с ним сталкивался, его забывают. Если он того хочет, естественно, - подумав, поправился Игорь.
– В общем, я объявил благодарность от лица следственных органов и сюда. Ну, как вам новости?
Он смотрел так гордо, что у Богданова просто не осталось выхода - пришлось хвалить. Получив положенную долю оваций, Игорь вспомнил о коллегах.
– А у вас есть что-нибудь?
– нетерпеливо спросил он.
– Что... Адресочек нашего подозреваемого нашел. А так ничего особенного, -
Он с равнодушным видом катал по столу карандаш, пока подчиненные переваривали информацию.
– Как?
– выдавил, наконец, Игорь.
– Что?
– поднял голову Богданов.
– Ты про адрес? Да все просто. Поговорил с безутешными барышнями в поликлинике, нашел парочку самых болтливых, они и рассказали, что к Лебедевой несколько раз приходил какой-то тип, даже цветы ей на день рождения принес, ну и еще пачку левых сплетен в довесок получил.
– А как адрес узнал?
– подался вперед Игорь.
– Запросто, мой юный друг, запросто, - снисходительно пояснил Богданов.
– Дань, ты-то хоть догадалась?
Даня несколько секунд напряженно чесала лоб и осторожно уточнила:
– Что, букет был особенный?
– Точно.
– Какой?
– Такой, - неопределенно покрутил кистью Богданов, - в форме сердца, ну ты знаешь, девчонки такое любят.
– Разве такие не на заказ делают?
– осторожно спросила Даня и тут же виновато развела руками.
– Я просто не знаю.
– Вот и я не знал, - вздохнул Богданов.
– Пришлось позвонить одной знакомой и выяснить, на заказ такие букеты делают или так, ширпотреб.
– И как?
– уже не только Игорь, но и Даня ерзала от нетерпения, пока Богданов над ними издевался, включал чайник, насыпал сахар, кофе, и помалкивал.
– Что как?
– подал он, наконец, голос.
– Заказной, естественно, иначе б я адресок не надыбыл. А так спросил, в каком магазине в районе поликлиники можно заказать букет, оббегал все, какие нашел и дело в шляпе, гражданина опознали. Он, оказывается, номер мобильного для связи оставил, я и пробил по своим каналам, что за крендель. Заскочил в паспортный стол, снял копию документов и вот, прошу любить и жаловать, Зубков Борис Андреевич собственной персоной, сорока лет, проживающий по улице Плотникова дом семь, квартира сорок три.
С такими словами он расстегнул "молнию" папки и выложил на стол копии из паспортного стола. С отксеренной фотографии на них смотрел человек, как две капли воды похожий на портрет, нарисованный Семеном Семеновичем, только помоложе.
– Да, и еще, - равнодушно сказал Богданов, - в букетик тот записка была вложена. Одна из медсестер посмотрела что там, пока Лебедева отвернулась.
– Да не томи ты уже!
– взмолилась Даня, от нетерпения едва не подпрыгивая.
– Надо тебе пустырника купить, - заметил Богданов, и сжалился.
– В записочке было написано, цитирую "С вечной любовью, и надеждой на взаимность. Богданов А.С."
Поздние мухи в кабинете уже начали привыкать к периодически возникающему гробовому молчанию и жужжали, как ни в чем не бывало секунд пять, не меньше, прежде чем Игорь осведомился:
– Так это что, от твоего имени?
– Гений, - констатировала Даня, откинувшись на спинку стула.
– Нет, ну он реально гений. Лебедева втрескалась в Богдана, приходит букет с запиской, а он спрашивает, от чьего имени.
– От моего, - кивнул Богданов.
– Теперь вспоминайте, когда был День рождения Лебедевой?