Две недели
Шрифт:
– Полиса нет?
– понял Игорь.
– Какого еще полиса? Все у него есть. Просто в больнице его зарегистрируют, и сообщат по месту прописки. А там дети.
– Какие дети?
– Игорь окончательно запутался.
– Его. Его дети. Мальчик и девочка, близнецы, обоим под тридцать уже.
В замешательстве Игорь обеими руками почесал голову, стараясь привести мысли в порядок, и его прическа перестала выглядеть уставной.
– Он хотя бы сущность?
– с последней надеждой спросил он.
– Нет.
– Да ладно, - не поверил Игорь.
– Накладно, - передразнила Даня.
– Он, пока учился, еще и бизнес вел, семью обеспечивал. Короче, надорвался мужик, изобрел собственную религию, еще немного продержался и ушел в свободное плаванье, едва его детишкам двадцать один стукнуло. Он им раз в месяц письмо отправляет, что, мол, все хорошо, всех люблю, меня не ищите, и бомжует себе потихоньку. Они, ясен пень, в розыск подали. Его периодически находят, так этот крендель поживет дома недельку, передохнет, с внуками пообщается и опять сбегает.
– Как же он нам попался?
– Не нам, он убойникам попался. Богдан его по одному убийству вел, ну, ты же понимаешь, на бомжа все списать милое дело, потом, матерясь, отпустил на основании неопровержимых улик. В общем, Семен Семенович, по совместительству, умеет пробираться в чужие дома и жить там так, что хозяева, когда возвращаются, ничего такого не замечают. Забыла, как это по научному называется... ммм... сквотеры, кажется. Богдан поговорил с кем надо, вспомнил о давнем знакомом, и вот он здесь.
– Просто роман какой-то, - пробормотал Игорь.
– Так он точно не сущность?
– Нет, конечно, - засмеялась Даня.
– Ты сам подумай, будь он сущностью, как бы смог войти в дом без приглашения? Он тот самый нанятый простой смертный, о котором ты говорил.
Тут в кабинет вернулся Богданов, ведя за плечи Семена Семеновича.
– Говорю же, вы просто вспомните того человека и все. Много пить не надо. Тем более, что скоро врач приедет, вон, Даня вызвала. Данек, когда Розенталь явится?
Ойкнув, Даня сообразила, что за всеми разговорами о вызове врача не позаботилась и быстро выкрутилась.
– Ты же не сказал, на какое время. Вдруг вы допить не успеете?
– Ты что, вчера родилась? Это не мы ему нужны, а он нам, - вспылил Богданов, - когда сможет приехать, тогда и пить начнем. Давай, отрабатывай жалованье.
Поскольку свободное время у Ярослава Викторовича обещало быть через сорок минут или завтра около часа, пить пришлось оперативно.
– Я право не знаю, - вздохнул Семен Семенович, подозрительно глядя на стакан с водкой, и нервно потирая руки.
– Не уважаю я это
– Ради предотвращения убийств, - напомнил Богданов.
– Убийств... тогда конечно стоит. Александр Сергеевич, - интеллигентный бомж подозрительно посмотрел на честного полицейского, - а вы меня точно домой не отдадите?
– Врать не стану, - признался Богданов, - будь сейчас зима, я бы вас и трезвого отыскал и детям сдал, но, пока на дворе бабье лето, гуляйте себе, что ж поделать.
– На зиму я в теплые края подамся, к морю, к Одессе поближе. Там пальмы, дельфины, а уж какой там Ботанический сад...
– мечтательно поделился Семен Семенович, и залпом выпил стакан водки.
– Во дает, - восхитился Игорь.
– Подумаешь, Богдан тоже так умеет, - ревниво заявила Даня.
Второй стакан был тут же налит на треть, и пришла пора разговоров. Боясь спугнуть нужный настрой, Богданов, поглядывая на часы, в ожидании Розенталя, завел беседу об итальянской живописи и был удостоен краткой лекции о творчестве Караваджо. Игорь слушал, забыв обо всем. Складывалось впечатление, что Семен Семенович лично присутствовал при рождении великого художника и следовал за ним до самой смерти, не забывая отдавать должное изобретению Менделеева.
– И вот представьте себе, Александр Сергеевич, - вещал бомж с тремя высшими образованиями, - когда великий художник писал своего знаменитого Мальчика, он едва не попал в тюрьму за поножовщину! Его судили, но признали невиновным. Пятно на репутации заставило гения покинуть...
– Что сидишь?
– перебравшись к Игорю, прошипела Даня.
– За второй дуй.
– Сама дуй, - боясь пропустить хоть слово, огрызнулся Игорь.
– Мне не продадут без паспорта, а он дома.
– Удостоверение покажи.
– Поржут и скажут, что в ларьке купила. Кто водку по удостоверению покупает? Иди давай.
Аргументы были весомыми, и Игорь, посетовав напоследок, с кем работать приходится, то в подъезд не пускают, то водку не продают, ринулся за добавкой, благо, бежать было недалеко, и обернулся минут за десять.
– Так вот, - вещал к его приходу Семен Семенович, прихлопывая ладонью по коленке, практически не промахиваясь, - еще древние греки улавливали связь между математикой и искусством! Пропорции их амфор...
Пьяный взор сфокусировался на пустом стакане, и Семен Семенович смолк. Игорь быстро передал бутылку Богданову, тот профессиональным движением свернул пробку и быстро долил.
– Греки это хорошо, - сообщил он, - а вот слабо вам по памяти нарисовать человека, которого видели один раз несколько недель назад?
– Легко, - с пьяной бравадой возвестил Семен Семенович.
– Кого изволите?
– Того парня, что просил вас в чужом доме порисовать. Ну и картинку, которую вас просили поместить в укромное местечко.