Две стороны одной монеты
Шрифт:
— У тебя сломана рука, ключица, три ребра и трещина в четвертом, сотрясение средней степени и огромная гематома на ноге. Уверена, жив ты благодаря своей мутации, не так ли?
Эрик прикрывает глаза. Удар пришелся на верхнюю часть тела: в окне не было металла. Корпус машины он смог использовать для их защиты…
— Лучше расскажите, что произошло дома. Рейвен ведь…
— Она мертва, — эти слова звучат в ушах Эрика наступившей тишиной.
Значит, это правда. И теперь все кончено? Он хочет задать эти вопросы Шерон, но та поднимается.
—
Она забирает свою сумочку и уже направляется к двери, когда Эрик ее окликает.
— Записка, которую вы передали мне в ресторане при нашей первой встречи. Вы… знали тогда? — он совсем забыл об этом, а сейчас вдруг вспомнил и мысленно отвесил себе легкий подзатыльник. Легкий, потому что голова и так болела… Почему он не поговорил об этом раньше с Шерон?
Женщина оборачивается, на ее лице хмурое напряжение.
— До того, как уйти в подполье, я помогала своему мужу вести дела нашей компании. И первое, чему я научилась, — это то, что своим деловым партнерам никогда нельзя доверять полностью. Всегда найдется кто-то, кто заплатит больше, предложит что-то получше, и из твоих рук может утечь важная информация. Я никогда не думала, что однажды эти знания пригодятся мне на войне. Люди Икс всегда были ненадежной организацией, не имеющей постоянного состава. От ее основания и до распада в ней продержались только два человека — Рейвен и Янош Квестед. Возможно, ты видел его — высокий брюнет, любил ходить в костюмах, молчаливый.
Эрик припоминает мужчину, который находился на базе Икс, и охранял вход в его камеру.
— У него осталась семья в Мексике. Он был не прочь заработать за предоставление некоторой информации. Обычно я держала связь с Рейвен, потом появился Логан, ставший ее правой рукой. Но никогда не помешает лишняя пара глаз и ушей, верно? Он не рассказывал ни о чем подозрительном, никто не вел себя странно. И все же иногда… Мне казалось, что Шоу узнает о том, чего знать никак не мог бы. У меня не было доказательств, так что можешь считать это интуицией.
Эрик коротко кивает, насколько позволяет воротник, и Шерон, наконец, уходит. Чарльз уже стоит в дверном проеме, когда она покидает палату. Странно, что Эрик сразу его не заметил.
— Как ты? Ванда ужасно хотела тебя увидеть сегодня, но я сказал ей, что ты отдыхаешь.
Он выглядит как обычно, только на скуле и лбу порезы, а правая кисть перевязана эластичным бинтом.
— Как будто меня изжевал динозавр… С железными зубами.
Чарльз растягивает губы в слабой улыбке и садится на край его кровати, сжимая что-то между ладоней.
— Врач сказал, что тебе придется поваляться здесь. Это была плохая новость.
— Хорошую мне уже сказала Шерон… — Эрик не выглядит счастливым, но они с Рейвен не были
— По крайней мере, я был в машине с металлокинетиком, который смог уберечь меня от более тяжких травм.
— Ага, они все пришлись на мои чертовы ребра, похоже, — он кряхтит и морщится, как старый дед, но все слишком болит, чтобы перемещаться в постели молча.
— Хэнк работает над лекарством.
— Каким еще лекарством? — Эрик вдруг вспоминает, что его друг питал к Рейвен теплые чувства, и тут же задает другой вопрос: — Как Хэнк? Он ведь…
— Нормально, — кажется, Чарльз говорит это только, чтобы успокоить Эрика, но тот все равно чувствует отголоски его тревоги. — Ладно, на самом деле не очень. Рейвен ударила его по затылку, и он отключился. А когда очнулся, все уже закончилось… Он, в общем, ушел с головой в работу. Логан ему помогает.
— Логан уже приехал? Погоди, сколько я здесь?
— Всего лишь сутки. Ты не приходил в себя из-за сотрясения.
Они молчат, когда в палату входит врач. Быстрый осмотр, вопросы о самочувствии, инъекция обезболивающего, и не замеченный врачом Чарльз возвращается на свое место.
— Опять прячешься от других?
— Просто не хотел с ними разговаривать. Не очень люблю людей в белых халатах… — Чарльз придвигается ближе, будто боится, что сейчас медработники вернутся и снова утащат его в Церебро.
— Расскажи мне, что произошло. Твоя мать сказала, что ты знаешь…
Телепат вздыхает. Ему тоже не хочется вспоминать это заново, но Эрику больше не от кого узнать. Его разум колется вопросами, вызывая у Чарльза напряжение в висках и желание отмахнуться. Но проще впустить Эрика в свою голову и все показать, чем бороться с его напором.
Он закрывает глаза, позволяя чужим воспоминаниям слиться в единую картину.
Это не занимает много времени, каких-то пару-тройку минут.
Мойра возится на кухне с ужином, пока Ванда играет в кресле с куклами. Ее мысли заполнены волнением по поводу новой информации о Шоу и теплыми образами девочки, о которой она заботится, как о родной, с момента их встречи. Она заканчивает со спагетти, когда на втором этаже раздается какой-то шум.
— Рейвен, у вас все в порядке? — ее крик заставляет Ванду отвлечься, а Рейвен уже спускается по лестнице, спокойно и не спеша.
— О, все прекрасно, дорогая. Не обращай внимания.
В ее словах есть что-то странное, но Мойра, занятая готовкой и своими мыслями, не может понять сразу, что именно.
Ванда смотрит, как Рейвен идет в ее сторону, криво улыбаясь. Это выглядит неестественно, но причин для беспокойства нет, ведь так?
— Ужин скоро будет готов, ждать Чарльза с Эриком не будем. Мы с Элизой пойдем накроем на стол, так что Хэнк может спускаться.