Две тайны Аптекаря
Шрифт:
Часть тридцать четвертая
Марк пообещал мне немедленно поговорить с Нурцией, и я поехала к Марте. Мы так долго висели друг на друге, как будто обе только что вернулись с полей военных действий. Я просила у нее прощения, она ругала меня за то, что я потерялась.
Потом она потащила меня в комнату, которая выглядела очень странно, и я не сразу поняла, что в ней больше нет саркофага с рыцарем. Мы с Мартой проговорили несколько часов, мне казалось,
— Господи, какое счастье! — завопила она и снова кинулась меня обнимать. — То есть, конечно, какой ужас, но ты понимаешь, о чем я говорю. Наконец-то всё выяснилось! Можно пойти и заявить в полицию!
— Ты даже не представляешь, какое это чувство, — выдохнула я. — Это как будто мне опять открыли кран с кислородом. Я больше не боюсь, Марта! Я могу теперь спокойно идти к себе домой, могу спать, есть, работать, мне больше не надо пугаться каждого шороха и проверять, не насыпали ли мне битого стекла в молоко и не натыкали ли иголок в одежду. Всё закончилось!
— Ты уверена, что на этом она остановится?
— Думаю, да. Марк обещал с ней поговорить.
— И ты думаешь, она сразу его послушает? Ты же сама сказала, что она срывается с катушек, если что-то идет не так, как ей хочется. А тут у нее уводят любимого мужчину.
— Но если сам любимый мужчина запретит ей приближаться ко мне?
— И что ей с того, если она втемяшила себе в голову, что ей надо тебя извести? Ей же надо заполучить Марка любой ценой, а тут ты заняла ее место и отняла у нее все шансы.
— Но Марк сказал, что пригрозит ей прекратить с ней всякие контакты вообще, если она еще хоть что-то посмеет мне сделать. А этого она боится больше всего. Она целый месяц выпрашивала у него хотя бы дружеские отношения.
— То есть ты надеешься, что она послушается его и оставит тебя в покое, — поэтому ты перестала бояться?
Я немного задумалась.
— Знаешь, наверное, не только поэтому. Просто когда опасность подстерегает тебя из неизвестности — это намного страшнее, чем когда ты ждешь удара от кого-то конкретного. Тогда ты готов к этому удару. Я ее не боюсь.
— Ну, тогда хорошо, — улыбнулась Марта и погладила меня по руке. — Будем надеяться, что Марк отобьет у нее охоту пакостить, а то это уже просто перешло все границы. Мне вчера пришлось отключить твой телефон, потому что эти сообщения про райских птиц сыпались одно за другим. Поначалу я даже их читала, ты уж прости, но на десятом меня затошнило.
— А их что, было больше десяти? — удивилась я, потому что обычно их приходило два или три в день.
— Двадцать одно. Хочешь, принесу твой телефон, сама посмотришь?
Она слезла с высокой табуретки и вышла из комнаты.
— И про что они были? — крикнула я ей вслед.
— Всё про то же! Какой-то бред сумасшедшего. Про то, что ты недосчитаешься перьев, что тебя заманили в ловушку и скоро набьют твое
— Какая прелесть. И как ей только приходит такое в голову? Вообще, знаешь, это всё-таки странно. Как она их пишет? Она же иностранка, говорит с жуткими ошибками и с акцентом, как же она строит эти фразы? Понятно, что смысла в них никакого, но слова все на своем месте и падежи ни разу не перепутаны.
— Да кто ее знает. — Марта снова появилась в комнате с моим телефоном. — Может, просит кого-нибудь проверить. Наверняка она тут не одна, уже обзавелась друзьями и подружками. Вот. — Она протянула мне телефон. — Включай и разбирайся сама, что там тебе понаписали.
— Может, не надо? — поморщилась я. — Совсем нет желания ни с кем разговаривать. Мне нужно хотя бы несколько дней, чтобы прийти в себя.
— Но ты же не можешь сейчас уйти в подполье. Вдруг позвонит кто-то из заказчиков? После истории с «Охотой» я бы, на твоем месте, клиентами не разбрасывалась.
— Ты права, — вздохнула я и включила телефон. — Но разговаривать я всё равно не в состоянии.
— Давай я пока побуду твоей секретаршей. Могу отвечать на звонки и очаровывать потенциальных клиентов, — сказала Марта, и именно в этот момент мой телефон оглушительно зазвонил.
На дисплее высветился незнакомый номер, и я тут же решительно подсунула трубку Марте. Она скорчила гримасу, но всё-таки нажала на «ответить».
— Да-да, — сказала она. — Да, я ее подруга. Что, простите? Какие еще соболезнования? Да нет. Нет. Нет! Нет, я уверяю вас, что вы ошибаетесь. Потому что она жива и здорова и сидит сейчас передо мной. Ни в каком я не в шоке! Когда? Как вы сказали?.. Какая церемония? Послушайте, если вы немедленно не прекратите ваши дурацкие шутки, я сейчас же позвоню в полицию, потому что это какое-то злостное хулиганство! И не смейте сюда больше звонить!
Марта так яростно нажала на кнопку отбоя, что я подумала, она проткнет телефон пальцем. Она была явно напугана и даже побледнела.
— В чем дело? — спросила я.
— Ты уверена, что Марк поговорил со своей подружкой? Потому что, мне кажется, она не очень его поняла.
— В каком смысле?
— В таком, что на твой телефон только что позвонили из крематория, поинтересовались, кем я тебе прихожусь, принесли свои глубокие соболезнования и сообщили, что твоя кремация назначена на послезавтра.
— Моя что?
— Кремация. Сжигание в печке.
— Я в курсе.
Марта кивнула.
— Но есть и хорошая новость. Церемония прощания пройдет в вип-зале. Он уже оплачен.
Я всегда очень ценила Марту за неизменное чувство юмора.
— Немедленно звоню Марку! — Я схватила телефон.
Но Марк оказался недоступен. Видимо, он до сих пор выяснял отношения с Нурцией, а может быть, уехал за город на свой очередной объект, а там плохо работала связь.
— Вне зоны действия сети, — повторила я слова автоответчика.