Две жены моего мужа
Шрифт:
— Я не следователь, конечно, а всего лишь творческий человек, — специально это говорит — значит, задели ее мои слова, брошенные в ярости. — Но ты прав, там все странно.
— Есть еще кое-что, но я хотел бы лично тебе показать. Ты в школе? Я приеду.
— Нет, не надо, — опешила Зара. — У меня много работы.
— Я ненадолго. Мне очень нужно узнать твое мнение.
На свете осталось всего два человека, которым я могу доверять — это Зара и Бекжан. Одна — моя любимая женщина. Другой — человек, который смотрит на все со стороны и не имеет никакой выгоды. Я даже собственной Службе
— Ну хорошо, — вздыхает жена.
Одно ее слово и через пять минут я уже выхожу из кабинета и на ходу говорю секретарю, что уезжаю.
— Опять пропадешь? — спрашивает вдогонку Марина.
— Может быть, — бросаю через плечо. — Я же еще в отпуске.
Пока не разберусь со всем и не накажу тех, кто испортил мне жизнь, — уж точно.
К шести вечера школа Зары уже опустела. Только из одного открытого настежь окна доносится мелодия, которую очень любил мой покойный тесть. Он часто просил Зару сыграть ее и слушал, закрыв ладонью глаза. “Три товарища” из старого фильма “Свой среди чужих, чужой среди своих”. И сейчас в голове зазвучали слова, брошенные Асланом во время драки. Столько лет он молчал и дружил со мной, приходил в наш дом, брал на руки нашу дочь, и, видимо украдкой смотрел на мою жену. А я не замечал.
Тихо прохожу по лужайке к окну и кладу ладони на раму. Зара сидит вполоборота и вечерний, мягкий свет падает на ее длинные волосы, которые несколько дней назад я гладил, с силой сжимал, тянул и зверел от того, что, наконец, она рядом. Она смотрит перед собой грустно и задумчиво, и даже не замечает нежданного зрителя. Ее длинные изящные пальцы плавно скользят по клавишам, а я вспоминаю, как на безымянном раньше блестело кольцо, которое она сняла несколько месяцев назад. А я, после того, как восстановился, наоборот надел. Я люблю эту женщину. Я не отдам ее никому. Я буду ходить за ней тенью, пока не простит.
Когда мелодия стихает, Зара тяжело вздыхает и говорит, смотря перед собой:
— Это плохая манера — тихо подкрадываться и стоять над душой.
— Не удержался, прости. Окно было открыто, — сглотнув подступивший ком, отвечаю ей.
Жена поворачивается и несколько долгих мгновений буравит меня взглядом.
— Зайду?
Она молча кивает и, встав со стула, подходит к окну. Я, как влюбленный подросток, задерживаю дыхание, надеясь на что-то, но Зара просто закрывает окно перед моим носом и смотрит через стекло.
Мы уединились в ее кабинете, где я заметил два букета. Один — мой, потому что я знаю, что она любит пионы. А вот другой…
— От кого? — спрашиваю, указывая на него взглядом.
— Давай не будем, пожалуйста, — фыркает Зара.
— От него?
— Успокойся, Карим, — пронзает ледяным взором. — Ты пришел сюда по делу.
Сажусь за стол, кладу папку, которую принес с работы и успокаиваю разбушевавшегося внутреннего собственника.
— Я посмотрела видео, — сразу же начинает она. — Да, все выглядит очень странно. За всю жизнь никогда не видела тебя таким. Даже когда в 17 вы с Искандером на Новый год выпили тайком от родителей.
Усмехнулся, вспомнив эту историю.
— Зато теперь я никогда не буду пить.
— Но ведь ты вышел из бара адекватным?
— Да. Бекжан считает, что между баром и коридором я попал в “мертвую” зону, где нет камер. Там я и получил дозу.
— Но как? — хмурит брови Зара.
— Бутылка воды. Когда я выходил из бара, ее не было у меня в руках. У номера я ее выронил.
Зара растирает пальцами лоб и напряженно молчит.
— Зачем? — спрашивает она. — Кому понадобилось тебя травить и подкладывать секретаршу?
— Бека говорит, что так делают, чтобы шантажировать бизнесменов. Но, как ты говоришь, подкладывают, несовершеннолетних. Но в моем случае никакого шантажа не было, зато есть кое-что другое, — передаю ей папку. — Открой. Это приказ о премировании Линары, который я якобы подписал за четыре месяца до событий в Актау.
Зара берет папку, раскрывает ее и пробегается по документу.
— Подпись твоя.
— Да. Но нет.
— То есть? — удивленно вскидывает брови.
Пока Зара делает, как я сказал, продолжаю рассказ:
— На первый взгляд, кажется, что моя. Но пролистай дальше и сравни с подписями на других документах. Она отличается. Нужно провести почерковедческую экспертизу, чтобы доказать, что ее подделали.
— И опять — зачем?
— Все сейчас выглядит, как хорошо продуманный план по моей дискредитации и не только.
— Что ты имеешь ввиду?
Встречаемся взглядами и я вижу, что ее смятение. Она отложила папку и ждет от меня ответов. Я анализировал все события, слова Бекжана, “признания” Линары и свои собственные короткие воспоминания, и пришел к неутешительным выводам.
— Согласись, странно подделывать мою подпись, а через четыре месяца подкладывать под меня секретаршу, которая сделала кучу фотографий со мной в гостинице. Тот, кто придумал эту многоходовочку рассчитывал, что я не выйду из комы. И скорее всего сам мне эту кому и устроил.
?????????????????????????? — Что ты такое говоришь? — Зара нервно кусает губы.
— Просто подумай, как бы все сложилось, если бы я умер после падения? К тебе бы пришла Линара и заявила, что она моя токалка и ждет от меня ребенка. Что собственно она и сделала. Потом она бы показала тебе мои фотографии из гостиницы и рассказала тебе все в подробностях. Потом бы всплыл приказ, подписанный задолго до командировки в Актау. Все против меня, а я даже защитить себя не мог, потому что мертв. Ты бы возненавидела меня и даже не стала бы разбираться. А ИИскандер с Асланом бы все подтвердили, потому что что-то там видели.
— Но Аслан видел вас после Актау. Вы целовались в кабинете. И ты ей писал, когда она отправляла тебе полуголые фотографии, — с обидой заявляет Зара.
— Согласен. Но, как сказал Бека, я хотел усыпить ее бдительность и подыграть ей, чтобы она вывела меня на заказчика.
Снова погружаемся во взаимное громкое молчание.
— Ты кого-нибудь подозреваешь? Может, конкуренты?
— Это точно не они иначе бы уже давно проявили себя. Это кто-то из своих.
— В каком смысле? — непонимающе глядит на меня Зара.