Две жены моего мужа

Султан Лия

— Карим? — шепчет она.

— Как она? — наклонившись, кладу ладонь на плечо Зары.

— Только уснула. Дала ей жаропонижающее.

— Я могу посидеть с ней.

— Хорошо, — поднимает на меня усталые глаза. — Только сначала нам надо поговорить.

Зара встает, поправляет легкое стеганое одеяло, которым укрыта Дильназ, и взглядом указывает на дверь. Мы выходим с ней в коридор и только здесь я замечаю на ее красивой длинной шее пластырь.

— Что с шеей? — глупый вопрос, ведь я и так знаю ответ.

Зара закрывает белую полоску волосами и складывает ладони в молитвенном жесте.

— Карим, я умоляю,

сделай уже что-нибудь. Сегодня она пришла ко мне, а завтра придет в школу к нашей дочери.

— Прости. Я не предугадал. После того, как я привез ее из роддома, больше не заезжал.

— Она считает, что я украла ребенка, чтобы разлучить вас, — с горечью произносит она. — Я не знаю, что это: мания преследования, шизофрения или что–то еще, но сейчас она опасна для общества. От нее не осталось ничего от прежней Линары.

— Знаю. Я решу этот вопрос, не волнуйся.

— Я надеюсь, — Зара сделала шаг к детской, но я остановил ее, взяв за руку.

— Постой! Скажи мне, что там делал Аслан?

— Карим, ты не о том думаешь, — вздыхает жена.

— Просто ответь. Или я поеду к нему и спрошу напрямую.

— Аслан уезжает в Арабские Эмираты. Ему предложили работу. Он приехал попрощаться.

— Как вовремя, — хмыкнул ехидно. — Пока у нас идет внутренний аудит, он решил быстро сбежать из страны.

— Почему ты так говоришь? — в ее глазах застывает вопрос. — Ты его подозреваешь в чем-то?

— Возможно.

— Нет, не может быть. Он не такой.

— А ты что знаешь, какой? — вспыхиваю, как спичка.

— Это ты должен знать, — пожимает она плечами. — Ты же с ним дружил.

— А я вот не знаю, — развожу руками. — Оказывается, я ни о ком ничего не знаю.

Зара неотрывно смотрит и хочет возразить, но так и не делает этого. Хорошо ведь изучила мой характер.

— Посижу немного с Дилей, пока не проснется, — меняю тему и иду в детскую.

***

К Линаре приезжаю с небольшим опозданием и всячески извиняюсь перед доктором. Все-таки дочка знает, как вить из меня веревки. То она просьба, то другая и я забыл о времени. Но Андрей Владимирович, к счастью, приехал за пять минут до меня. Поэтому к Лине мы поднимаемся вместе. Она открывает дверь и сходу бросается мне на шею.

— Карим, ты за мной пришел? Отвезешь меня к сыну?

Смотрю на доктора, и он кивает.

— Да. Только сначала тебе надо все рассказать Андрею. Он поможет, — обманом подвожу ее к психиатру.

Женщина, повисшая на мне, совсем не та, что прежде. Худая, высохшая, почти прозрачная. В квартире беспорядок, пыль , спертый воздух. В раковине гора грязной посуды, на столе засохшая еда.

— Вам лучше выйти, Карим, — предупреждает меня врач и чувствую облегчение от его слов. Да, совестливо. Да, неправильно. Я не могу рядом с ней находится.

Больше часа провожу во дворе жилого комплекса, то в машине, то около нее. Нервничаю. Несколько раз жутко хочется позвонить Заре и вскоре сдаюсь и набираю. Ее голос успокаиваю, а я говорю ей, что просто хочу узнать, как дочка.

Наконец, Андрей Владимирович выходит из подъезда, и я иду к нему навстречу. Он всегда очень собран и не выдает никаких лишних эмоций, поэтому считать что-либо по его лицу невозможно. Останавливаемся в одной точке и, предвосхищая мой вопрос, он говорит:

?????????????????????????? — Карим, все серьезно.

— Что

именно?

— Мы поговорили, хоть это и было нелегко. Она совершенно оторвана от реальности и действительно считает, что ребенок жив. Но есть одно “но”. В данный момент она переживает не столько смерть или пропажу ребенка, сколько то, что утратила тем самым единственную нить, которая вас связывала.

Пытаюсь переварить его слова, тру лоб пальцами.

— Не понимаю вас.

— Сейчас объясню. У Линары, по всей видимости, бредовое расстройство, которое характеризуется сильными ложными убеждениями. В данном случае, она считает, что вы ее любите, а ваша жена хочет вас разлучить. И еще я вижу в ее поведении четкие признаки “Синдрома Адели”, хотя мы — психологи не выносим его в отдельное заболевание. Это тоже психическое расстройство, длительная любовная одержимость, схожая по тяжести с наркотической. Больной создает себе кумира, преследует его, пишет письма, выдумывает, что объект страсти тоже влюблен. То, что я увидел в квартире — плохо. Она перестала интересоваться внешним миром, следить за собой и за тем, что происходит вокруг нее. Запущен процесс разложения личности. Ей нужна помощь. И как можно скорее.

— Ее надо положить в больницу?

— Желательно. Скажите, у нее были травмы головы?

— Я точно не знаю, — растерянно отвечаю. — Но она попадала в аварию и было, кажется, сотрясение. А в аварии погиб ее муж — мой двоюродный брат.

— Вы похожи? — заламывает бровь доктор.

— Немного. А что?

— Интересно, очень интересно, — задумывается Андрей и начинает ходить из стороны в сторону. — Понимаете, в случае Линары, кажется, сошлись все звезды. Только вот получилась катастрофа, взрыв, — он останавливается и ладонями изображает тот самый "бум". — Во-первых, травма головы запустила определенные процессы в мозге. Во-вторых, ваша небольшая схожесть с ее покойным мужем послужила поводом для так называемого “переноса”. То есть она на вас, — доктор указывает на меня рукой, — перенесла свои чувства к мужу, и усилила их. Ну а в-третьих, я думаю, она ведомая.

— В каком смысле?

— Я думаю, кто-то увидел ее болезненную “влюбленность” в вас и решил ею воспользоваться.

Задумываюсь. Значит, вот так Линара могла попасть в схему против меня.

Глава 43

— Тебе надо лечь в больницу! — холодно говорю, пытаясь убрать ее руки со своей шеи.

— Нет, я не хочу, — мотает она головой и продолжает виснуть на мне.

Врач просил быть терпеливее, но не получается. Меня буквально выворачивает в ее присутствии, хотя я и понимаю, что это болезнь сделала из нее такого человека.

— Линара, да пойми ты! — беру ее за запястья и силой отцепляю от себя. — Если ты не начнешь сейчас лечится, дальше будет только хуже. Посмотри, на кого ты стала похожа!

— Я? — отстраняется она и дергает головой, запустив пальцы в волосы. Жуткое зрелище. — А что со мной не так? Ты же будешь любить меня любой?

Растираю ладонями лицо и еле сдерживаюсь, чтобы не закричать.

— Линара, я не люблю тебя. И никогда не любил. Ты все себе придумала.

— Неправда. Ты любишь, — она топает ногой и вопит. — Это она! Она тебя околдовала, чтобы ты ушел. Она украла нашего малыша и запалтила врачам, чтобы они сказала, что он умер.