Двенадцать обыкновенных мужчин
Шрифт:
Вот что мы видим в жизни молодого ученика Иоанна. В различных случаях, о которых мы читаем, Иоанн ведет себя, как человек крайностей (непримиримо, сурово и безжалостно), как человек, который эгоистично предан своему узкому пониманию истины. В свои ранние годы ученичества Иоанн меньше всех подходил для эпитета «апостол любви».
Три года, проведенные в общении с Иисусом, начали преображать эгоистичного фанатика в зрелого уравновешенного человека. Три года общения с Иисусом помогли «сыну грома» начать постепенно преображаться в апостола любви. Наиболее неуравновешенным чертам апостола Христос придал равновесие, тогда из «горячей головы» апостол постепенно превратится в любящего
Он научился сохранять равновесие между истиной и любовью
Складывается впечатление, что еще с ранних лет Иоанн посвятил себя истине. С самого начала мы видим его как духовно сведущего человека, стремящегося к познанию и исполнению истины. Впервые читая об Иоанне (Иоан. 1:35–37), мы узнаем, что вместе с Андреем они были учениками Иоанна Крестителя. Как только Иоанн Креститель указывает на Иисуса как истинного Мессию, Андрей и Иоанн не колеблясь следуют за Иисусом. Нельзя сказать, что Иоанн и Андрей были ненадежными или неверными учениками Иоанна Крестителя. Но ведь сам Иоанн Креститель сказал об Иисусе: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Иоан. 3:30). Иоанна — ученика интересовала истина; он следовал за Иоанном Крестителем не для того, чтобы поклоняться человеку. Поэтому как только Иоанн Креститель назвал Иисуса Агнцем Божьим, он оставил Крестителя и последовал за Иисусом.
Любовь апостола к истине прослеживается во всех его работах. В своем Евангелии он двадцать раз упоминает греческое слово, означающее истина, и еще двадцать раз использует слово «истина» в своих посланиях. Иоанн писал: «Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине» (3-е Иоан. 4). Самое яркое и строгое описание человека, называющего себя верующим, но при этом пребывающего во тьме, звучит у Иоанна так: «…лжец, и нет в нем истины» (1-е Иоан. 2:4; ср. 1:6, 8). Во всем Писании никто, за исключением Самого Господа, не сказал так много в пользу самой сути истины.
Однако иногда, еще в молодые годы, горячему стремлению Иоанна к истине не хватало любви и сострадания к людям. Ему необходимо было научиться равновесию. Хорошим наглядным примером этому служит случай, о котором мы читаем в Евангелии от Марка, в 9-й главе, когда Иоанн запретил человеку изгонять бесов именем Иисуса.
Вновь-таки это единственный случай, записанный в синоптических Евангелиях, где мы видим, как Иоанн действует и говорит отдельно от остальных. Поэтому такой эпизод дает хорошую возможность понять характер Иоанна. Это редкий случай, когда мы видим Иоанна без Иакова и без Петра, когда Иоанн говорит сам за себя. Упомянутый эпизод также записан в Евангелии от Луки, в 9-й главе, как раз перед изложением эпизода о том, как Иаков и Иоанн хотели низвергнуть огонь с неба. Два эпизода поразительно похожи. В обоих случаях Иоанн проявляет потрясающую нетерпимость и высокомерие. В случае с самарянами Иаков и Иоанн проявляют отсутствие любви к неверующим людям. В другом случае Иоанн не проявляет любви к верующему человеку. Он запретил тому служить во имя Иисуса, «потому что не ходит за нами» (Марк. 9:38), потому что официально тот человек не принадлежал к Двенадцати.
Описываемый случай произошел вскоре после преображения Иисуса. То славное событие на горе, свидетелями которого стали ученики только близкого круга Иисуса (Петр, Иаков и Иоанн), на самом деле служит конспектом событий, излагаемых далее в этой же главе. Как всегда, совершенно необходимо понимать контекст.
В Евангелии от Марка (9:1) мы читаем слова Иисуса: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в
Происходящие следом события четко отвечают на этот вопрос. Иисус обещает им предварительно показать то прекрасное, что наступит в будущем. Трем из них выпадет честь стать свидетелями предвкушения чудесной божественной славы. Они увидят отблеск славы и силы будущего Царства. Это произошло меньше чем через неделю после того, как Иисус пообещал, что некоторые из учеников увидят Царство в силе: «И, по прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними» (Марк. 9:2).
Трех наиболее доверенных близких друзей и учеников Христос взял с Собой на гору, где откинул полог Своей земной плоти, и шехина — слава, сама суть характера Бога — засияла ослепительной белизной. «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белилыцик не может выбелить» (Марк. 9:3). Матфей пишет, что зрелище было настолько потрясающим, что ученики пали на лица свои (Матф. 17:6). С того времени как Моисей увидел проблеск славы Божьей, когда Бог велел ему спрятаться в ущелье и защитил от вида всей Своей величественной славы, никто другой на земле и отдаленно не переживал такого события (Исх. 33:20–30). Преображение Иисуса стало таким неописуемым событием, которое ученики и представить себе не могли.
В довершение «И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом» (Марк. 9:4). Из 6-го стиха мы узнаем, что ученики испугались и совсем не знали, что сказать. Петр же, по своему обыкновению, все равно заговорил: «Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии» (Марк. 9:5). Возможно, Петр подумал, что явление Илии и Моисея означало наступление Небесного Царства, и горел желанием навсегда оставить земное царство. Также апостол, должно быть, ошибочно воспринял всех троих — Илию, Моисея и Иисуса — как равных, не осознавая, что именно на Христа указывали Моисей и Илия; Христос выше их. В тот же момент («когда он еще говорил», Матф. 17:5) «явилось облако, осеняющее их, и из облака исшел глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте» (Марк. 9:7). На самом деле прозвучали те же слова, что и при крещении Иисуса (Марк. 1:11).
Петр, Иаков и Иоанн увидели своими глазами нечто потрясающее. Им была оказана особая честь, равной которой не найти в анналах истории искупления. Далее же Марк пишет (9:9): «Когда же сходили они с горы, Он (Иисус) велел никому не рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых». Можете себе представить, как трудно было выполнить подобное повеление? Ученики стали свидетелями самого невероятного события, какое только можно представить, а рассказывать об этом другим нельзя.
Как-никак ученики, в частности те трое, о которых мы говорим, непрерывно спорили о том, кто из них важнее других. Казалось, эта тема не выходила у них из голов (доказательство этому они приводят сами; Марк пишет об этом несколькими стихами ниже). Должно быть, тем трем ученикам было слишком трудно удержаться и не пересказать недавно пережитое событие, как доказательство в свою пользу. Они могли сойти с горы и сказать остальным ученикам: «Угадайте, где мы были? На вершине горы. И знаете, кто явился нам? Илия и Моисей!» Ученики увидели лишь слабый отблеск грядущего Царства. Они видели то, чего не мог ни видеть, ни знать кто-либо другой. Они ясно увидели грядущую славу.