Двенадцать рождественских свиданий
Шрифт:
К тому времени как приехала Петулия с домашним рулетом, мясным пирогом и печеньем со специями, рефрижератор за барной стойкой был почти пуст.
Петулия вытащила из кармана мерную ленту и молниеносно обернула ее вокруг груди Кейт.
– Просто хочу убедиться, что они не выросли с прошлого года, – объяснила она, кивая на ее грудь. – Я в этом году такое сделаю, из штанов выскочишь!
Кейт засмеялась.
– Я заинтригована, – сказала она, и это была правда.
– Будет готово через пару дней. Пришлось дополнительно заказать блесток.
Когда по скверу заметались
– И что вы только будете делать, когда я починю забор? – раздался голос Барри.
Кейт подняла глаза. Барри наклонился над пожарной лестницей с дымящейся кружкой с надписью «Босс» в одной руке и толстой сигарой в другой. Кейт улыбнулась и помахала ему рукой.
– Привет, Барри! – крикнула она.
– Будь я фермером, у меня было бы право отстреливать вредителей на своей земле! – Его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Сначала придется поймать меня! – крикнула она в ответ и исчезла в дыре на противоположной стороне забора.
– Передавай Маку привет от меня! – проревел Барри ей вслед. Затем усмехнулся и потер затылок сигарой. – Некоторые вещи никогда не меняются, – сказал он сам себе.
Кейт трижды стукнула в парадную дверь отца, а затем отперла ее ключом. Коттедж, по ее мнению, был в жалком состоянии. Она никогда не понимала, почему отец не сделал тут ремонт, но он говорил, что тогда дом потеряет свою атмосферность. Стены по большей части покрывали обои с рисунками в стиле Уильяма Морриса, а мебель была украшена цветочными мотивами Лауры Эшли, собственно, как и шторы. Ковер был ручной работы и с таким мягким покрытием, что в нем тонули ноги при ходьбе. Отец арендовал коттедж у Эвелин, унаследовавшей его от тети, но сама Эвелин всю жизнь прожила в большой квартире при магазине и была намерена там и остаться. Ей нравилось быть в центре происходящего в городке.
Кейт скинула ботинки. По коридору плыл запах жареного бекона. У нее заурчало в животе.
– Привет, родная! – крикнул Мак с кухни. – Только что подбросил еще несколько ломтиков, надеюсь, ты голодная!
Они сидели за маленьким столиком у кухонного окна и ели бутерброды с беконом, сжимая кружки с чаем и глядя, как снег покрывает листья рододендрона в саду. Под крышей птичьей кормушки устроилась малиновка.
– Я тут думал о Рождестве, – произнес Мак.
– Так. – Кейт вгрызлась в поджаренную корочку зубами.
– Я подумал, может быть, мы устроим тут рождественский ужин?
Кейт была удивлена его предложением. Они всегда праздновали Рождество у нее.
– Просто я хочу кое-кого пригласить, – пояснил Мак.
– Ты можешь пригласить кое-кого ко мне. Ты же знаешь, что всегда можешь пригласить гостей ко мне. Это был твой дом, а не мой!
– Дело в другом. Я бы хотел, чтобы мой гость обедал не в том доме, где я жил с твоей мамой.
Кейт плеснула чай мимо кружки.
– Папа, ты хочешь сказать, что твой гость – женщина? – удивленно спросила она.
Мак поморщился.
– А как бы ты отнеслась к этому? – спросил он, избегая взгляда
– Папа, – Кейт взяла его за руку, – я великолепно к этому отношусь. Даже более чем. Я была бы на седьмом небе от счастья!
– Правда? – Мак заметно расслабился.
– Конечно, правда! Я так рада, что ты встретил кого-то. Кто она? Я ее знаю?
Мак улыбнулся.
– Это Эвелин, – ответил он.
Кейт хлопнула себя по лбу и рассмеялась.
– Эвелин! – воскликнула она. Внезапно ей стал понятен этот обмен овощей на кексы между ними.
– Да, – немного застенчиво подтвердил Мак, – она замечательная женщина.
– Несомненно. Я очень рада за вас обоих.
– Я так счастлив это слышать! Но я не хочу, чтобы ты думала, будто между нами что-то было, пока твоя мама жила тут с нами.
– О, папа. Конечно же я так не думаю.
– Я хотел сказать тебе об этом до того, как ты услышишь от блексфордских языков. Думаю, что у некоторых и так уже есть кое-какие подозрения.
Кейт засмеялась.
– Что ж, они хитрее меня. Как же я не заметила? Ну, тогда решено. Ты, я и Эвелин соберемся на рождественский ужин здесь. – В груди Кейт было сейчас столько любви к отцу, что она даже едва не расплакалась. – Да, а как насчет Мэтта? Он всегда проводит рождество вместе с Эвелин.
Мак положил руку на ее ладонь.
– Не думаю, что Мэтт будет чувствовать себя одиноко, милая.
К двум часам дня Кейт устроилась в одном из отцовских кресел, закинув ноги на мягкий подлокотник, грея ступни в тепле камина и пересматривая по телевизору старый фильм в безвкусно ярких цветах, но с невероятно хорошими актерами.
Мак дремал в кресле напротив. Кейт как раз подумывала над тем, чтобы отменить свидание с Ричардом и остаться здесь сегодня вечером, когда ее телефон разразился сообщением.
«HELP!»
– это был Мэтт.
Кейт застонала, решив не отвечать. В буфете отца она нашла пачку пончиков и разогрела их в горячем масле. За окном все еще сыпал снег. Отец посапывал во сне. Было так уютно.
Телефон снова завибрировал.
ПОЖАЛУЙСТАААА!
Кейт раздраженно фыркнула. Ее мечты о ленивом послеобеденном отдыхе лопались со звуком, напоминавшим вылетающую пробку от шампанского.
«Еду»,
– ответила она, неохотно выбираясь из кресла.
Лаура позвонила, когда Кейт натягивала пальто. У нее был обеденный перерыв, и по тому, как она говорила – перескакивая с одного на другое и при этом слегка пронзительно, – Кейт догадалась, что у нее тоже в поместье по горло дел. Подруга хотела знать, во что она оденется на свидание с Ричардом.
– Еще не думала над этим, – ответила Кейт. – Возможно, придется отложить, нужно помочь Мэтту.
– Ага. Мне-то, по крайней мере, платят за хлопоты.
Кейт вздохнула.
– Что со мной не так? Ненавижу себя за то, что не могу просто сказать «нет», когда у него проблемы.
– Забавно. То же самое он говорил мне о тебе.
Ехать на машине не было смысла: если там будет толпа, идея найти место для парковки обернется кошмаром, а если снег не перестанет идти, то обратно она уедет с Мэттом в фургоне.