Двенадцать шагов. Книга 1

Вернер Тим

А ещё он был первым существом, которое Алекс увидел сразу после того, как увидел небо.

Он в общем-то тоже упал, но совсем не так. На тринадцатом шаге вглубь леса — рухнул вниз, скользя по отвесному склону, вместе с каменным обвалом. И даже не успел удивиться, откуда в лесу камни. И скала. Да что удивиться! Он даже вскрикнуть не успел, даже вздохнуть, и если честно — даже толком испугаться.

Алисе было хорошо — у нее было достаточно времени, чтобы думать.

А тут — по голове, плечу ударили

тяжёлые острые камни. Вспыхнула боль в спине — будто по ней танк проехал. И продолжает ехать. Алекс проскользил вниз ногами какую-то секунду, а потом его развернуло, закрутило, он покатился по склону, а тот продолжал бить. Нога, бедро, плечо, руки, локти, ну и головой, ясное дело, напоследок надо было врезаться в самый огромный валун.

Потом он попытался прикрыть голову — и это было разумным решением: несколько камней догнало его. Ударило в сомкнутые над головой руки. Раз, два...

И всё.

И он уже чёрт знает где.

Может, именно потому, что всё произошло так быстро, Алекс до сих пор не мог до конца в это поверить. И не раз думал о том, что упал в лесу, ударился головой о какой-нибудь корень и лежит теперь в какой-нибудь больничке под капельницами и пищащими аппаратами. Ну а голову ударил сильно — раз в ней такое происходит. Раз в ней драконы, оборотни, боги и прочая ерунда завелась...

Потому что — посмотрим правде в глаза — рухни он, шестнадцатилетний тогда пацан, на самом деле в ту пропасть, под тот обвал, не выбрался бы. Не выжил. Он бы переломал всё к чертовой матери и не смог бы выбросить в сторону руку, чтобы схватиться за торчащий рядом кусок скалы. И уж точно не подтянулся бы, чтобы рывком перебросить тело туда. И не выдержал бы, пока выбирался, еще несколько ударов, гораздо более мощных и болезненных — камни всё падали, а он уже не мог закрыться от них руками. Удар в плечо почти обездвижил правую, левую разодрало до крови, огромный валун врезался в бок, когда он развернулся, и что-то хрустнуло внутри так, что несколько секунд он не мог вдохнуть от боли...

"Ребра сломал", — подумал он тогда. Отстраненно и растерянно, но все еще не испуганно, потому что времени испугаться у него до сих пор не было.

А потом он неоднократно думал, что сломал бы их раньше, еще при падении. И шею бы свернул.

На самом деле Алекс никогда не отличался умением группироваться, да и вообще с детства с координацией было туго. Он многое забыл, но до сих пор помнил, как рухнул с турника, пытаясь висеть на нем без рук — и естественно, сломал запястье. А тут он не с турника — тут он со скалы. Вместе с половиной скалы.

И всё же — он взобрался на каменный уступ, а камни продолжали грохотать по ложбине рядом с ним, улетая в бездонную пропасть.

Алекс откинулся на скалу, пытаясь отдышаться. Точнее, просто дышать. Сначала — просто дышать. Не прекращать дышать, потому что дышать было больно. Дышать и не думать ни о чем, потому что сначала нужно было выжить, а потом — попытаться осознать произошедшее.

“Оказывается, это у меня с детства, — решил он потом, проанализировав ситуацию. — Сначала делать, потом думать”.

А когда обвал закончился, Алекс полез наверх по отвесной скале, цепляясь за мелкие выступы и щели. Скажи ему раньше кто-нибудь, что он заберётся на такую скалу, что он вообще рискнет лезть по ней, не поверил бы. И не рискнул бы.

Это — один из плюсов ощущения нереальности бытия: начинаешь верить в свои силы.

Потом он долго лежал на каменном плато и смотрел в невозможное небо, глубокое, переполненное мерцающими незнакомыми звёздами. Сначала, конечно, повернул голову в одну и в другую сторону: убедился, что вокруг такие же серые скалы. Что звать на помощь смысла нет. Что смысла нет и пытаться куда-нибудь еще ползти в поисках друзей, поляны, леса, телефона, дороги, дома. Ничего из этого тут быть не могло, в этих скалах.

Он не просто видел — он знал это. Другой мир. Другой воздух. Чужое небо.

"Ладно, — подумал он, снова уставившись вверх. — Ладно... Глупо спрашивать, где я. Этого я не знаю. Что произошло? Я упал. Откуда?"

Он снова повернул голову в глупой надежде увидеть что-то вроде портала, телепорта или еще какой-нибудь фигни, которую видел в разных дурацких фильмах. Нужной фигни не нашел. Зато прибыла другая фигня: на огромный валун в десятке метров от него приземлился Сэмерис. Не рухнул, не прыгнул — приземлился: мягко спружинил и тут же выпрямился.

Высокий широкоплечий парень с мягкими темными локонами до плеч и светящимися в сером сумраке глазами.

Широко заулыбался, хотя больше это смахивало на оскал. Который, вероятно, должен был напугать Алекса, но тот, завидев незнакомца, лишь утвердился в мысли, что у него галлюцинации. Пожалел, что незнакомец — здоровый мужик, а не какая-нибудь барышня в мини-юбке. Рассердился на себя, что даже галлюцинировать толком не умеет. Но в целом обрадовался, что он здесь, оказывается, не один. Что среди холодных мёртвых камней есть ещё одно живое существо. Даже в собственном подсознании бродить по пустынной местности приятнее с собеседником.

Собеседник что-то спросил на своём языке, и Алекс подумал, что ни голос, ни его звучание никак не сочетаются с внешним видом. Тут всё было таким: холодный мёртвый мир и полное тёплых сокровищ небо. Стрёмный мужик с глазами-фонарями и мягким, напевным баритоном.

"Интересно, как бы заговорила девчонка в мини-юбке?" — подумал Алекс, а вслух спросил у мужика:

— Чё? — и попытался сесть. В целом получилось, но на руку пришлось опираться, чтоб не упасть. И дышать снова стало больнее.

Вокруг мужика вспыхнуло и тут же погасло красное свечение. Мужик медленно поднял правую руку.

— И тебе привет, — отмахнулся в ответ Алекс, потерял от этого движения равновесие, снова упал на спину и простонал. — Бли-ин! — потому что, естественно, снова больно ударился.

— Плохо знаю… твой язык, — мягко проговорил незнакомец, спрыгнул с валуна и направился к нему.

— Лучше, чем я твой, — пробормотал Алекс.