Двенадцать ворот Бухары
Шрифт:
Мне однажды Наим Перец из нашего кишлака, — сказал задумчиво Спид Пахлаван, — говорил, что Асад Махсум велел ему подобрать людей, кому можно доверять, и привести их к нему на службу… Наим мне доверил, вот и предложил…
Так еще лучше! — обрадовался Хайдаркул. — Я знаю Наима, он сейчас ходит в приближенных у Асада. И тебя Асад приблизит к себе. Ты должен хорошо служить ему. А когда ты станешь близок к нему, Будешь ему советовать, остерегать его от дурных поступков. Ну, а если что-нибудь плохое, будешь мне сообщать, в ЧК, и мы примем меры Во всяком случае, если ты будешь около него, я буду спокойнее. Что?
В квартале Коплон было несколько казенных домов, в которых раньше жили сановники и родственники эмира. Теперь в этих домах разместили гарем эмира, бежавший было в Вабкентский район, но схваченный там и привезенный в Бухару… Мужчин, сопровождавших гарем, поместили в одном доме, женщин, во главе с матерью эмира, — в другом. Вокруг дома и в воротах стояли милиционеры с винтовками, никто не мог выйти и войти без особого разрешения. Через месяц после того, как был привезен гарем эмира, Фируза, по поручению Хайдаркула, пришла в квартал Коплон, в один из этих домов.
Но караульные не пропустили ее.
— Я из ревкома, вот мое удостоверение, — говорила она начальнику караула, показывая бумагу. — Товарищ Хайдаркул прислал меня сюда на работу.
— Возможно, что это и так, — отвечал начальник караула, высокий мужчина с длинными усами. — Но для входа в этот дом надо специальное разрешение. Таков приказ.
— Я — жена Асо, вы же его знаете. Мне нужно срочно начинать тут работу. Пропустите меня!
— Нельзя, сестра, не пререкайся!
— Мне можно! Я должна войти в этот дом и приняться за работу.
— Этого я не знаю.
— Так узнайте! Для того вас и назначили командиром.
— Эти разговоры ни к чему не приведут.
Пока они спорили, подошел Хайдаркул и сказал:
— Пропустите ее, пусть войдет! Я ее послал, но забыл дать разрешение!
Начальник караула поздоровался с Хайдаркулом и разрешил Фирузе войти в дом. Фируза в гневе быстро направилась к проходу, но потом остановилась и вернулась к Хайдаркулу, который разговаривал с начальником.
— А что мне делать? — спросила она. — Как их делить? — служанок в одну сторону, жен и знатных женщин — в другую?
— Ты войди, познакомься, скажи госпожам, чтобы собрались в комнатах, а служанок собери на дворе. Те, что захотят уйги, пусть пройдут на террасу, я приду и составлю список.
Фируза вошла. В большом дворе было несколько помещений с подвалами и мансардами, образующими второй этаж Как только Фируза появилась, к ней бросились служанки, невольницы, окружили ее, обнимали, целовали и засыпали вопросами:
— Фируза, как хорошо, что ты здесь! Здорова ли?
— Ты, говорят, у джадидов работаешь? Ты на свободе?
— До каких пор нас тут будут держать? Не знаешь?
— Неужели эмир убежал! А его поймают?
— Это правда, что с женщин будут снимать паранджи? Ты ведь в парандже!
Фируза отвечала, как умела:
— Эмир убежал, наши войска его преследуют, не сегодня завтра поймают. Советская власть всем подарит свободу. Теперь уже не будет ни господ, ни служанок. Если госпожи захотят пить, сами пойдут к хуму, а если в хуме воды
Последние слова Фирузы вызвали всеобщее волнение.
— Почему, почему сюда придет посторонний мужчина?
— Зачем будет записывать в список?
— Кто такой Хайдаркул?
— Почему он придет на женскую половину?
— Ты, видно, не только сама стала джадидом, но хочешь и нас всех сделать джадидами?
— Мы — мусульманки и не отречемся от нашей веры! И так далее и тому подобное…
Фируза тотчас раскаялась в своих словах, растерялась и онемела. «Господи, — думала она, — как я нелепо поступила, как глупо, зачем сказала о списке? Как теперь добиться, чтобы они выслушали меня?..»
— Это что за крик? — сказала вышедшая из кухни высокая женщина, главная дастарханщица гарема.
Тяжелая, безобразная, нескладная, она только за свое умение распоряжаться и угодничать перед госпожами получила должность от матери эмира. В гареме ее боялись и сторонились. Даже теперь, когда эмир сбежал, а мать эмира стала бездомной, эта женщина не утратила своего высокомерия.
Услышав ее голос, женщины, что собрались вокруг Фирузы, замолчали и отошли в сторону.
— А это кто такая? Э, да ведь это наша девушка-водонос! — сказала она, сделав несколько шагов к Фирузе. — Зачем ты пришла? Мало тебе, что навлекла на головы мусульман такую беду, так еще пришла сеять смуту среди служанок ее высочества?
— Ваши высочества кончились вместе с Арком, с дворцом, со всем вашим гаремом! — сказала с презрительной усмешкой Фируза. — И все ваши интриги кончились, и все ваши интриганы пропали, а тех немногих, что еще остались, подобно вам, мы тоже уничтожим, госпожа дастарханщица! Да-да, собирайте ваш дастархан да читайте отходную молитву!
— Ой, я умру! — воскликнула одна из служанок. Дастарханщица от гнева и злобы то краснела, то зеленела; по привычке она хотела наброситься на Фирузу с кулаками, но вдруг кто-то потянул ее сзади за край платка. Дастарханщица обернулась и увидела, что старшая жена эмира, закусив губу, знаком приказывает ей замолчать. Она молча отступила назад, а жена эмира, выйдя вперед, учтиво поздоровалась с Фирузой.
— А, дочь моя, как поживаешь, здорова ли? Господин Хайдаркул тебе дядей приходится? Очень хорошо… Передай ему от нас поклон. Если он захочет составить списки, пожалуйста. Мы войдем в комнаты, там, из-за дверей, будет удобнее…
Фируза хотела что-то ответить, но снаружи ее позвали, и она сказала только:
— Хорошо сейчас я вернусь и все объясню.
После ее ухода жена эмира стала бранить дастарханщицу:
— Ты совсем рехнулась! Ты что, хочешь навлечь на нас еще большие несчастья?