Дверь в декабрь
Шрифт:
Она по-прежнему сидела, склонив голову.
— Посмотрите на меня! — чуть ли не прорычал он. Она посмотрела.
— Вы сейчас уйдете? — В голосе слышалась мольба. Ей очень хотелось, чтобы ее оставили в покое. — Пожалуйста! Вы сейчас уйдете?
— Вам придется ответить на мои вопросы, Реджина. — Он продолжал хмуриться. — Если вы не ответите мне, если солжете…
— Вы меня ударите? — спросила она.
Он видел перед собой уже не женщину, а больное, лишенное жизненных ориентиров, несчастное существо.
Дэн продолжил, с трудом подавляя отвращение:
— Я вас не ударю, не прикоснусь к вам. Но вы расскажете мне все, что я хочу знать, поскольку только ради этого вы и существуете на этой земле.
В ее глазах блеснуло любопытство.
— Вы всегда делаете то, что от вас хотят, так? Никому ни в чем не можете отказать. Именно этого я и жду от вас, Реджина. Я хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы, и вы на них ответите, потому что это единственное, на что вы пригодны, — отвечать на вопросы.
Она выжидающе смотрела на него.
— Вы встречались с Эрнстом Эндрю Купером?
— Нет.
— Вы лжете.
— Неужели?
Подавляя сочувствие и сострадание, Дэн добавил льда в голос и поднял над головой кулак, хотя и не собирался пускать его в дело.
— Вы знаете Купера?
Она не ответила, но ее глаза восхищенно уставились на большой кулак.
И тут его осенило, он изобразил злость, которой не чувствовал.
— Отвечай мне, сука!
Она дернулась от грубого обращения, но не потому, что испугалась. Дернулась от радости, предчувствия боли. Грубое слово оказалось тем ключом, которое открыло ларчик.
— Пожалуйста, — она не сводила глаз с кулака.
— Возможно.
— Тебе же хочется.
— Возможно… если ты скажешь все, что я хочу знать. Купер?!
— Они не называли мне фамилий. Я знала какого-то Эрни, но не знаю, Купер он или нет.
Дэн описал мертвого миллионера.
— Да, — она переводила взгляд с кулака на глаза Дэна и обратно. — Это он.
— Тебя познакомил с ним Вилли?
— Да.
— Джозеф Скальдоне?
— Вилли… познакомил меня с парнем, которого звали Джо, но его фамилии я не знаю.
Дэн описал Джозефа Скальдоне. Она кивнула:
— Да, это он.
— Нед Ринк?
— Не думаю, что встречала его.
— Невысокий, коренастый, довольно-таки уродливый мужчина.
Она начала качать головой, когда он еще говорил.
— Нет, никогда его не встречала.
— Ты видела серую комнату?
— Да. Иногда она мне снится. Я сижу на том стуле, и они делают это со мной. Шок. Электричество.
— Когда ты это видела? Комнату? Стул?
— Несколько лет тому назад, когда они красили стены. Устанавливали оборудование,
— Что они там делали с Мелани Маккэффри?
— Не знаю.
— Не лги мне, черт бы тебя побрал! Ты такая, какой тебя хотят видеть, ты делаешь все, чего от тебя хотят, всегда то, чего от тебя хотят, так что прекрати врать и отвечай мне!
— Нет, правда, я не знаю, — кротко ответила она. — Вилли никогда мне не говорил. Это был секрет. Важный секрет, который должен был изменить мир. Это все, что мне известно. Он не посвящал меня в свои дела. Его жизнь со мной не пересекалась с его работой с этими людьми.
Дэн по-прежнему стоял над ней, а она по-прежнему сидела в углу, и, несмотря на театральность своих угроз, ему эта роль претила.
— Какое отношение имел оккультизм к их экспериментам?
— Понятия не имею.
— Вилли верил в сверхъестественное?
— Нет.
— Почему ты так говоришь?
— Ну… потому что Дилан Маккэффри верил во все, призраков, вызов духов и даже гоблинов… а Вилли его высмеивал, ругал за доверчивость.
— Тогда почему он с ним работал?
— Вилли считал Дилана гением.
— Несмотря на его суеверия?
— Да.
— Кто их финансировал, Реджина?
— Не знаю.
Она чуть шевельнулась, с тем чтобы халат раскрылся больше, едва ли не полностью обнажив одну полную грудь.
— Говори, — в голосе Дэна звучало нетерпение. — Кто оплачивал их счета? Кто, Реджина?
— Клянусь, я не знаю.
Он сел на диван рядом с ней. Взял за подбородок, повернул лицом к себе, не мягко, без нежности, в продолжение угрозы, которую поначалу символизировал вскинутый кулак.
И хотя угроза вновь ничего не значила, Реджина на нее отреагировала. Именно этого она и хотела: чтобы ее унижали, чтобы ею командовали, заставляли подчиняться.
— Кто? — повторил он.
— Не знаю. Действительно не знаю. Я бы сказала, если бы знала. Я бы сказала все, о чем бы ты ни попросил.
На этот раз он ей поверил. Но подбородок не отпустил.
— Я знаю, что Мелани Маккэффри подвергалась в серой комнате психическому и физическому насилию. Но я хочу знать… Господи, я не хочу этого знать, но должен… было ли еще и сексуальное насилие?
Хотя Дэн держал Реджину за подбородок, голос ее звучал сдавленно:
— Откуда я могла это знать?
— Ты бы знала, — настаивал он. — Так или иначе почувствовала бы, пусть Хоффриц рассказывал тебе о происходящем в Студио-Сити не так уж и много. Он мог не говорить, какие ставил цели, экспериментируя с девочкой, но похвастал бы, если б установил над ней полный контроль. Я в этом уверен. Мы с ним не встречались, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы в этом не сомневаться.
— Я не верю, что там было что-то сексуальное.