Дверь в декабрь

Кунц Дин Рей

С предчувствием дурного, опасаясь, что еще натолкнется на изувеченные трупы, он вышел из кухни, осторожно переходя из комнаты в комнату. Никого не нашел, кроме перепуганного кота, который, увидев его, тут же дал деру.

Проверив гараж, Дэн обнаружил, что синей «Хонды» Лауры нет. Но не мог понять, что из этого следует.

Однако, не найдя трупов, он испытал безмерное облегчение, словно мгновенно перенесся с океанского дна, где на него давили миллионы тонн воды, на сушу, где плечам приходилось выдерживать только вес воздуха. Столь велики были облегчение и сопровождающая его радость, что Дэну пришлось

признать, что его чувства к женщине и ее попавшему в беду ребенку отличаются от чувств, которые он испытывал в отношение других жертв преступников, с которыми сталкивался за четырнадцать лет работы в полиции. Он не мог объяснить свою необычную вовлеченность в это расследование смутными параллелями между Лаурой и Мелани Маккэффри и Френ и Синди Лейки. Не тянуло его к Лауре Маккэффри только потому, что спасением ее и Мелани он мог искупить свою неудачу в спасении жизни Синди Лейки. Конечно, это обстоятельство тоже играло свою роль, но куда сильнее Лаура привлекала его к себе как женщина. Ничего подобного ранее с ним не случалось, и восхитила она его не столько красотой, хотя без этого не обошлось, и не столько умом, пусть ум всегда играл для него важную роль и он не разделял увлеченность мужчин пустоголовыми блондинками и легкомысленными брюнетками, как невероятной силой воли и решимостью, проявленными перед лицом опасности.

«Но, даже если она и Мелани выйдут из этой передряги живыми, — думал Дэн, — надежда, что у нас что-то сложится, очень мала. Она, в конце концов, доктор психологии. Я — коп. Она более образована. Зарабатывает гораздо больше. Забудь о ней, Холдейн. Она тебе не пара».

Тем не менее, не найдя в доме трупов, он испытал огромное облегчение, сердце его переполняла радость, которую он точно бы не испытывал, если бы от смерти удалось спастись не этим конкретным матери и дочери, а кому-то еще.

Когда он вернулся на кухню, чтобы присмотреться к учиненному там погрому, выяснилось, что в доме он уже не один. Майкл Симс, агент ФБР, с которым он разговаривал несколько часов тому назад в «Пентаграмме», стоял у стола, засунув руки в карманы дождевика, и изучал заваливший помещение цветочный мусор. Под седеющими волосами, над старческими плечами, на его слишком уж молодом лице читались тревога и недоумение.

— Куда они уехали? — спросил Дэн.

— Я надеялся услышать это от вас, — ответил Симс.

— По моему совету она наняла телохранителей…

— «Калифорния паладин».

— Да, совершенно верно. Но, насколько мне известно, они не собирались рекомендовать ей уйти в подполье или что-то в этом роде. Их задача заключалась только в том, чтобы быть рядом.

— Один и был. Некий Эрл Бентон…

— Да, я его знаю.

— А примерно час тому назад, вместе с Лаурой Маккэффри и девочкой, он выскочил отсюда, как черт из табакерки. Мы вели наблюдение за домом. Фургон стоял на другой стороне улицы.

— Да?

— Наши парни попытались последовать за Бентоном, но тот ехал слишком быстро. — Симс нахмурился. — Собственно, создалось ощущение, что он пытался удрать и от нас. Не знаете, почему у него возникло такое желание?

— Есть у меня одна догадка. Конечно, она не имеет никакого отношения к истинным причинам. Но, возможно, он вам не доверяет.

— Мы здесь, чтобы охранять ребенка.

— Вы уверены, что государство

не хотело бы какое-то время подержать девочку у себя, чтобы попытаться разобраться, а чем все-таки занимались Маккэффри и Хоффриц в серой комнате?

— Есть такое намерение, — признал Симс. — Но решение еще не принято. Но это Америка, вы знаете…

— Да, слышал.

— …и мы не стали бы похищать ее.

— А как бы вы это назвали… «позаимствовали» бы ее?

— Мы бы постарались получить разрешение матери на проверки, которые хотели бы провести.

Дэн вздохнул, доверия слова Симса у него не вызвали.

— Вы, надеюсь, не говорили Бентону, что он должен сбросить нас «с хвоста»?

— А с чего мне такое говорить? Я — сотрудник органов охраны правопорядка, такой же, как вы.

— Вы так ведете все расследования, чуть ли не круглыми сутками?

— Не все.

— Большинство?

На это Дэн мог ответить честно.

— Да, по большинству расследований мне приходится перерабатывать. Одно цепляется за другое, и обычно нет возможности поставить точку в пять часов вечера. Но так работают едва ли не все детективы. Вы должны это знать.

— Но вы, как я слышал, работаете больше остальных.

Дэн пожал плечами.

— Говорят, хватка у вас будто у бульдога, вы любите свою работу, и если уж за что-то уцепились, то доведете дело до конца.

— Возможно. Пожалуй, я действительно работаю много. Но при расследовании убийства след может остывать очень быстро. Обычно, если не найти ниточки, которая ведет к убийце в первые три-четыре дня, преступление остается нераскрытым.

— Но в это расследование вы вкладываете куда больше сил, чем вкладывает усредненный детектив отдела расследования убийств, даже больше, чем обычно вкладываете вы сами. Не так ли, лейтенант?

— Возможно.

— Вы знаете, что вкладываете.

— Аф, аф.

— Что?

— Во мне говорит бульдог.

— И с чего такая бульдожья хватка в этом расследовании?

— Полагаю, так уж сложилось.

— Это не ответ.

— Я просто съел слишком много «Пурины» [19] , запасся энергией, которая потребовала выхода.

Симс покачал головой:

— Все потому, что в этой игре у вас особая ставка.

— Правда?

— А вы скажете, что нет?

— Не понимаю, о чем вы, — ответил Дэн, хотя перед его мысленным взором возникло очаровательное лицо Лауры Маккэффри.

19

«Пурина» — корм для собак.

Симс бросил на него подозрительный взгляд, прежде чем продолжить.

— Послушайте, Холдейн, если кто-то финансировал Маккэффри и Хоффрица, потому что их проект имел военное применение, тогда эти… назовем их финансистами… эти финансисты могут потратить много денег для того, чтобы вновь заполучить девочку в свои руки. Но деньги, которые они тратят, грязные, очень грязные. И тот, кто их возьмет, может подцепить серьезную инфекцию. Понимаете, о чем я?

Поначалу Дэну казалось, что Симс в курсе его романтической увлеченности. Теперь стало ясно, что агента мучают куда более темные подозрения.