Дверь в зиму
Шрифт:
Жалобы, новые симптомы.
Я, Осадчук Степан Тарасович, даю согласие на проведение моего лечения по экспериментальной методике. Я полностью осознаю связанные с этим риски и заявляю, что не имею и не предъявлю в будущем никаких претензий к медицинскому персоналу клиники и лично к моему лечащему врачу Стрижко А. С.
Дата, подпись.
Расписка капитана снимала ответственность с Мозгача. С другой стороны, репутация нарабатывается годами, а теряется в один миг, сколько расписок
Больше сведений о капитане Осадчуке на странице не было. Что это мелким шрифтом? «Дополнительная информация». Небось, техническая белиберда…
Краткое описание экспериментальной методики и программно-аппаратного обеспечения восстановительной нейроиндукционной терапии по методу Стрижко-Здановского.
Здановский? Кто такой?
Не важно. Достаточно профессора Стрижко.
Юрась с энтузиазмом погрузился в чтение, но минут через двадцать вынужден был признать: его знаний не хватает для понимания. Гремучая смесь нейрофизиологии и… квантовой физики, что ли?! — теоретических выкладок и технических деталей — оказалась ему не по зубам.
Фиксация показателей. Минус семь процентов.
Что это? Два слова чуть другого цвета, нежели остальной текст. Ссылка? Медицинское ложе «Vilion Medical». Характеристики, схема, инструкция, пояснения к инструкции. Мелким шрифтом…
Экспериментальный модифицированный программно-аппаратный комплекс Стрижко-Здановского для нейроиндукционной терапии. Инструкция по применению.
«Контрольный модуль».
Второе ложе без названия — это не только «запасной аэродром». Через его нейрошлем можно «подключиться в пассивном режиме к нейрошлему пациента для непосредственного отслеживания происходящих нейрофизиологических процессов в их субъективном образно-символическом представлении».
Подключиться? К чужому мозгу?!
…и провалиться в кому за компанию с капитаном?
Четыре режима: пассивное наблюдение, частичное совмещение, полное совмещение и замещение. Юрась выбрался из-за стола, подошел ко второму ложу. Все подключено, толстый жгут кабелей тянется к «Vilion Medical», кабели вставлены в разъемы. Надо только включить питание и задать настройки. Он провел пальцем по краю консоли с выключенным дисплеем и мини-клавиатурой. Палец остался чистым. Пыли нет. Это ничего не значит: регулярную уборку никто не отменял. И все же складывалось впечатление, что контрольным модулем пользуются.
Показания. Семь процентов, ухудшения нет. Может, удастся узнать причину падения мозговой активности пациента?
Он включил питание. Устроился на ложе поудобнее. До конца смены два часа. Часа вполне хватит. Нейрошлем плотно обхватил голову. Зуд в затылке? Работает. Таймер на шестьдесят минут. Выключение автоматическое. Панель задач: «Контрольный вход». Подменю: панель режимов.
Последние два режима оказались неактивными. Мера безопасности? Отлично. Вполне хватит «пассивного наблюдения».
«Enter».
5
Степан
Выспаться не удалось.
Валясь без сил на лежанку, Степан был уверен, что проспит как убитый до позднего утра. Заснул он и впрямь, не успев коснуться головой
Дома-башни подпирают небеса. Толпы непривычно одетых людей. Самобеглые повозки-големы. Моргают совиные глаза светильников. Механические мастерские и алхимические лаборатории, от одного вида которых сладко захватывает дух. А потом — огонь, смерть. Орды монстров крушат все на своем пути. Взлетают в небо птицы-огневки. Грохот, лязг, надсадный вой…
Забытая жизнь в городе? Начало нашествия? Так было, или сон причудливо и страшно изменил все в его памяти? Он не знал. Не мог вспомнить, как ни старался.
Кошмар оставил по себе ломоту в теле, не успевшем отдохнуть, чувство тревоги — и чужого присутствия. В хате стояла темень, но темень обычная, ночная. Степан огляделся, все лучше различая очертания комнаты, печи, скудной мебели.
Вроде, никого. Мерещится?
Со стороны Рубежного луга взвыло, раскатисто ахнуло. В отсветах далекой вспышки Степан успел ухватить, вобрать всю обстановку в мельчайших подробностях. Кроме него, никого в хате не было. Да и не важно это — вскоре Степан уже лежал в канаве за плетнем.
На лугу урчало и завывало, рокотало и рявкало. Болотные чудища шли дикой ордой, плевались огнем, исходили ржавым зловонным дымом. В отблесках пламени силуэты и тени тварей накладывались, громоздились друг на друга.
Сейчас хоботы, извергающие смерть, нашарят хутор. Руины перемелют в крошево ребристые ползуны. И орда двинется дальше, на мирные села и города. Никто не предупредит о ее приближении, некому будет остановить, заслонить…
Головной монстр встал на дыбы, поднят выросшим из-под земли огненным цветком. Рухнул, вспыхнул, разваливаясь на куски. Грохот ударил по ушам горячей волной. Он словно послужил сигналом: ловушки принялись срабатывать одна за другой. Луг осветили вспышки, силуэты монстров сделались черными и плоскими, вырезанными из бумаги. Они корчились, горели, распадались. Вскоре на лугу громоздилась стена чадящих останков, не позволяя уцелевшим тварям продвинуться дальше. В попытках обогнуть преграду они нарывались на ловушки и гибли, достраивая стену.
Неужели он так удачно выстроил ловушки, сам того не сознавая? Сколько их сработало? Сколько осталось?
Одинокая черепаха вывернула из-за стены. Пробралась по краю, у самой кромки Буреломного леса. Резво поползла к хутору. Одной гадины вполне достаточно…
Степан прополз канавой, по уши вымазавшись в грязи. Метнулся к стогу сена, накрытому от дождя рогожей. Принялся лихорадочно раскидывать сено. Ладони легли на деревянные рукоятки ворота. Кряхтя от натуги, он взводил механизм. Крутил и крутил, обливаясь пoтом, пока не услышал характерный щелчок.
Есть!
Черепаха была близко. Степан сорвал со стога рогожу вместе с ворохом сена. Тупорылый «скорпион» до отказа выгнул двойной лук. Огневой заряд был уже в лотке. Степан налег на рычаг, на глазок поправляя прицел, увидел, как разворачивается к нему смертоносный хобот — и рывком выдернул запорную чеку.
Лук распрямился, отправив снаряд в цель. Во лбу черепахи торжествующе вспух яркий клубок пламени, прожигая панцирь. Тварь дернулась, замерла. Степан устало облокотился о раму «скорпиона». Погладил метательную машину, словно живое существо.