Дверь. Альбом

Райнхарт Мэри Робертс

Я предпочла бы остаться внизу, но Джуди заявила, что если нас там кто-нибудь увидит, то один только мой вид сразу же убедит его, что мы не воры, и я согласилась пойти вместе с ней наверх. Однако, должна признаться, я вся дрожала, поднимаясь по лестнице. Впереди совершенно бесшумно, словно крадучись, шла мисс Сандерсон, и эта ее таинственность еще больше нервировала меня. Открыв дверь своим ключом, она нас, однако, оставила, спустившись вниз так же бесшумно, как и поднялась, после чего Джуди вытащила ключ из замка и вставила его в дверь изнутри.

Мы

стояли в темноте, и, думаю, даже Джуди было в тот момент не по себе. Я же чувствовала себя настоящей преступницей. В доме было необычайно тихо. Миссис Бассетт, как сказала нам мисс Сандерсон, спала на этом же этаже, в конце коридора, но она уже несколько дней была больна и не выходила из комнаты. Что же до остальных обитательниц этого этажа, то чем бы они ни были заняты сейчас, делали это в полнейшей тишине, так как из-за закрытых дверей вокруг нас не доносилось ни звука.

Прежде чем включить свет, Джуди тщательно задернула шторы. Итак, мы были с ней вдвоем в комнате, откуда Флоренс Гюнтер, в клетчатом платье и синем жакете, отправилась навстречу своей неожиданной и необъяснимой смерти.

Все здесь было сейчас в полном порядке. Кровать застелена искусственным покрывалом, а одежда висела в стенном шкафу, где внизу, на полке, стояли и ее туфли. Все они были весьма практичными, на низком каблуке и без всякой вычурности. Джуди выглядела одновременно подавленной и возмущенной.

— Что она имела в жизни?! Ничего! Почему ее не оставили в покое?

Однако, несмотря на гнев, Джуди не утратила своей обычной деловитости.

— Нет никакого смысла искать в очевидных местах, — заявила она. — Полиция об этом уже позаботилась. Но если Лили права… Предположим, мне надо было спрятать здесь какую-нибудь бумагу. Куда бы я ее положила? Однажды я спрятала от мамы любовное письмо в баночку с зубным порошком.

Зубной порошок бедной Флоренс стоял на умывальнике, но хотя с большим трудом и с помощью ножниц Джуди и удалось снять крышку, внутри ничего не оказалось. Затем она проверила бутылочки на туалетном столике. Одна из них, темно-синяя, заинтересовала ее, но в ней была лишь примочка для глаз и больше ничего. За обоями, похоже, тоже ничего не было, а плинтус прилегал к стене очень плотно.

Тогда она обратилась к стенному шкафу, хотя и без особой надежды.

— Они, вероятно, занялись им в первую очередь.

Похоже, она была права. Тщательный осмотр висевшей тем одежды ничего не дал. Однако она обнаружила в шкафу старую дамскую сумочку и тщательно ее обследовала.

— Смотри! Она что-то хранила за подкладкой. Видишь, где отпарывала, а потом вновь зашивала?

— Но она сейчас не зашита.

— Да. Ну, конечно! Она ведь переложила это в синюю сумочку…

Но время шло, и меня начало охватывать нетерпение. Вся эта наша затея стала казаться просто бесцеремонным вмешательством в чужие дела, и я собиралась уже сказать об этом Джуди, как снизу неожиданно раздался стук. Это ударила щипцами по люстре мисс Сандерсон.

Мы

обе замерли, я едва дышала. Кто-то, двигаясь очень тихо, поднимался по лестнице. Шаги замерли прямо у нашей двери, и я энергичным взмахом руки показала Джуди, чтобы она выключила свет. Однако в следующую секунду послышался звук удаляющихся шагов, и я перевела дух.

После этого мы заперли дверь на ключ, и Джуди как ни в чем не бывало возобновила поиски. Она была сейчас на полу и внимательно разглядывала туфли Флоренс.

— Я часто прятала в своих туфлях сигареты. Мама всегда поднимала невероятный шум из-за моего курения. Элизабет Джейн, я только посмотрю эти туфли, и мы пойдем.

— Чем скорее, тем лучше, — сказала я с раздражением. — Если ты думаешь, что мне все это нравится, то ошибаешься. Это самый отвратительный вечер в моей жизни.

Но она меня уже не слышала. Все ее внимание было поглощено парой обычных черных туфель на низком каблуке, в которых она обнаружила кожаные стельки, сделанные таким образом, чтобы поддерживать свод стопы. На первый взгляд, в них не было ничего необычного, но своими чувствительными пальцами Джуди уже что-то нащупала под одной из них и сейчас настойчиво пыталась ее отодрать.

— Бедняжка, у нее было сильное плоскостопие! — И с этими словами она отодрала, наконец, стельку.

Думаю, это была самая обычная стелька из тех, что предназначены для поддержания свода стопы, хотя я таких никогда еще не видела. С одного края у нее был кармашек, плотно набитый ватой.

Из этого-то кармашка Джуди и вытащила аккуратно свернутую полоску бумаги.

Кажется, мы обе дрожали, когда она, наконец, достала ее оттуда. Однако, не развернув, Джуди сразу же сунула находку за вырез платья и, найдя булавку, закрепила ее там. Эта последняя предосторожность была совсем не лишней, так как под платьем на ней обычно почти ничего не было.

— Сейчас не время проявлять любопытство, Элизабет Джейн, — проговорила она. — Надо поскорее убраться отсюда и отвязаться от Лили.

Мы закрыли дверь на ключ и спустились вниз. Кругом по-прежнему царила полная тишина. При виде нас мисс Сандерсон, выглядывавшая из своей двери, махнула, чтобы мы входили, но Джуди отрицательно покачала головой.

— Они там вымели все подчистую, но все равно большое вам спасибо. Вы были очень добры.

— Он не пытался войти к вам?

— Кто-то остановился прямо у двери, а затем прошел дальше. Кто это был?

— Мне не удалось его увидеть. Однако это был мужчина. Может быть, доктор, — добавила она с сомнением в голосе. — Но на всякий случай я решила вас предупредить. Вы не зайдете?

Она была явно разочарована, когда мы отказались. Бедняжке, очевидно, нередко приходилось проводить свои вечера в полном одиночестве, и она, конечно, очень хотела пообщаться с Джуди. Ведь это была Джуди Сомерс, фотографии которой часто появлялись в нью-йоркских вечерних газетах и даже на страницах самых модных журналов!