Дверь. Альбом
Шрифт:
Кэтрин была ошеломлена.
— Откуда вы об этом знаете? — резко спросила она. — От Амоса, наверное?
— Что-то от Амоса. Что-то видела своими глазами. Мисс Белл пыталась этот коврик сжечь, но он не горел. Когда я спустилась к завтраку, кухарка сказала мне, что исчезла кочерга. Я потом нашла ее в подвале. Начала искать и нашла там коврик. Он был в топке.
— И вы готовы в этом поклясться?
— Необязательно, — ответила Мэри и сделала паузу, давая Кэтрин время оценить ситуацию.
В течение часа бедная
О чем думала Мэри, сидя в этой комнате? Была она возбуждена или подавлена? Может быть, напугана? Сейчас я думаю, что напугана, так как в первый же день она выбрала время и попросила Кэтрин ничего мне не говорить.
— Почему? — удивилась Кэтрин. — Мисс Белл будет приятно узнать, что вы нашли хорошее место.
— Она подумает, что я использовала то, что знаю, в личных целях.
По лицу Кэтрин промелькнула тень холодной усмешки, и молодая женщина покраснела. Но в конце концов согласие было дано. По крайней мере, временное.
— Но, конечно, когда вернется мисс Джуди…
— Тогда, скорее всего, это не будет иметь для меня никакого значения, — тихо ответила Мэри и повернулась к пишущей машинке.
Непонятное создание эта девушка. Она пряталась более целенаправленно и эффективно, чем Джим. Даже у Кэтрин не было адреса, по которому она жила в городе. Наверное, она впервые почувствовала себя в безопасности, потому что, как мы сейчас знаем, именно в эту ночь, в ночь поступления на работу к Кэтрин, она пошла на Бруклинский мост и выбросила что-то в воду. Бумага, в которую было завернуто это что-то, не была завязана, и ветер отнес ее далеко в сторону.
Затем она нашла почтовое отделение подальше от центра и послала записку Уолли. Пару строк без обратного адреса. После этого пошла к себе домой и «спала очень хорошо».
Так или иначе, но она была здесь, в элегантной квартире на Парк-авеню, в которой по утрам бесшумно сновала дюжина слуг. Потом слуги исчезали и появлялись только по вызову или для совершения ритуалов приема пищи. Что чувствовала Мэри, для меня до сих пор загадка. Наверное, быстро приспособилась. Она многому научилась, живя у меня. Но попала к Кэтрин с определенной целью. А достигнув ее, исчезла. Скрылась. Странная девушка, непонятная, даже с учетом того, что нам известно о ней сейчас.
Итак, в доме царил траур. Кэтрин не появилась. Приходили какие-то люди, разговаривали шепотом и уходили. Посыльные приносили цветы, и Мэри Мартин аккуратно заносила имена отправителей в маленькую книжечку. Было решено, что до похорон она будет ночевать здесь.
Мне показалось, что
У меня не было ни малейших подозрений в отношении смерти Говарда. Однако откровенный разговор, который состоялся у меня с Джуди, заставил задуматься. То, что она рассказала, просто не укладывалось в голове.
Но поскольку для понимания ее рассказа необходимо знание расположения комнат в квартире, то я начну именно с этого.
Итак, как я уже говорила, квартира у них в два этажа. На первом находятся большая и малая гостиные, библиотека и кабинет Кэтрин. За ними, вдоль коридора, идут столовая, буфетная, кухня и комнаты слуг. Наверху, куда ведут парадная и черная лестницы, расположены комнаты членов семьи: будуар Кэтрин, соединенный с ее спальней, кабинет и смежная с ним спальня Говарда, комната Джуди, комнаты для гостей, комната служанки Кэтрин с примыкающим к ней помещением для шитья и глаженья белья.
В тот вечер, во вторник, Джуди встретила Мэри в холле, когда та собиралась уходить. Джуди весьма холодно воспринимала присутствие Мэри в доме и старалась общаться с ней как можно реже, но Мэри заговорила первой:
— Мне кажется, вашему отцу лучше не оставаться одному сегодня ночью.
Джуди вскинула брови:
— И почему же?
— Потому что он очень больной человек. Если он… если ему вдруг станет плохо ночью, он не сможет даже позвать на помощь.
— Мы не собираемся оставлять его без внимания, — коротко ответила Джуди и ушла.
Но беспокойство осталось, и она провела этот вечер в кабинете Говарда, рядом с его спальней. Говард был сильно простужен и чувствовал себя нехорошо. Большую часть времени он читал. Когда в одиннадцать часов камердинер Эванс принес виски и поставил его возле кровати в спальне, Джуди собралась уходить.
О том, что произошло потом, она не рассказывала еще даже собственной матери.
Зазвонил телефон, трубку сняла Джуди. Звонили Говарду, явно издалека, и сам он, когда взял трубку и ответил, был довольно сильно удивлен.
— Сегодня ночью? — переспросил он. — Где вы? Уже довольно поздно. Вам понадобится еще часа два.
Но потом он согласился. Джуди сказала, что после разговора Говард выглядел задумчивым.
— Твой дядя Джим, — объяснил он. — Едет сюда на машине. Я-то думал, он болен.
— Был болен, — ответила Джуди, напряженно размышляя. — Отец, я бы не хотела, чтобы ты с ним встречался. Это тебя расстроит.
— Почему?
— Не знаю. У него неприятности, отец. Глупо, конечно, но полиция пытается связать его с делом Сары, ну и все такое прочее.