Дверь
Шрифт:
С каждым днем ей становилось все тяжелее прятать за улыбкой грусть, смеяться вместе с мужем и детьми, когда так хотелось заплакать. Она не могла сказать, что ей хочется в Россию. Она любила свою родину, но время, проведенное там, нельзя было назвать ни счастливым, ни лучшим в жизни.
С родителями и братом Анна поддерживала отношения, но близкими их назвать было сложно, хотя она их искренне любила. Может, сказалось то огромное расстояние, которое разделяло их, может, просто не сложилось из-за детских переживаний.
Вскоре у нее нарушился сон, она стала худеть, пришлось обратиться к врачу, но от прописанного снотворного лучше не становилось.
Помог
Через некоторое время Анну вместе с семьей пригласили на торжественный вечер, посвященный презентации серии книг, среди которых были и те, что переводила она. На празднике было несколько русскоязычных семей, выходцев из бывшего Советского Союза. Вечер прошел легко и весело, они много общались, к Анне многие подходили и благодарили за ее участие. Атмосфера единения, общей радости и одного общего, такого хорошего и такого нужного для всех дела захлестнула ее и, точно бальзам, пролилась на душу. Так спокойно, радостно и хорошо она давно себя не чувствовала. Вернувшись домой, они с мужем еще долго смеялись, вспоминая вечер, обсуждая, делясь впечатлениями о новых знакомых и том месте, где они побывали.
Николай был так рад, что у Анны снова загорелись радостным огоньком глаза. Он вновь узнавал в своей жене ту девушку, с которой встретился во Владивостоке.
Незаметно Анна все чаще и чаще стала общаться с членами протестантской церкви в Йокогаме, как русскоязычными, так и местными. Все они оказались милыми, искренними, готовыми всегда прийти на помощь людьми. Постепенно Анна все больше окуналась в жизнь церкви и, все больше отогреваясь, искренне уверовала. Это не знакомое ранее чувство, родившееся в ней здесь, в Японии, переполнило ее.
Сначала было похоже на то, что внутри нее, где-то в области сердца открыли кран или забил родник, только вместо воды сердце переполняла любовь и тихая спокойная радость. Любовь к Богу переходила в любовь к окружающим и ко всему миру вокруг. Наконец она обрела то, что так долго искала. Она будто бы вновь родилась. И эта новая жизнь для нее стала другой, наполненной смыслом, радостью и любовью. Теперь Анна совсем по-другому смотрела на свои заботы по дому. Даже в повседневной рутине она нашла удовлетворение, реализуя через мелкие домашние дела свою любовь к мужу и детям, а через них, свою любовь к Богу.
У нее прибавилось работы и друзей. Дни больше не тянулись уныло и однообразно. Они были заполнены радостью, общением и трудом, стремительно пролетая.
Через несколько месяцев она забеременела и в положенный срок родила сына Василия, который стал для нее символом окончательного преодоления кризиса и внутреннего, духовного возрождения.
Виктор
С детства Виктор чувствовал и видел не так, как все. В одно время ему казалось, что он ненормальный. Но природа наградила его крепкой психикой, а Бог – терпимыми и внимательными родителями. Поэтому Виктор не свихнулся, когда ночью ему периодически стали являться умершие родственники, и не загремел в психушку, когда стал рассказывать об увиденном родителям.
Сначала
Как-то раз отец даже устроил Вите экзамен, пытаясь найти в рассказах мальчика какие-то слабые места. Но после того, как Витя в мельчайших деталях рассказал о том, как отец чуть не утонул и как его спас дед, а потом отцу долго снился один и тот же сон, в котором дед бежит по бесконечно длинному деревянному помосту и не успевает его спасти, родители убедились, что их сын обладает определенными способностями. Отец сам забыл об этой истории, поскольку произошла она в раннем детстве и память заблокировала воспоминания о шоковой ситуации. Он даже маме о ней никогда не рассказывал.
Родители сразу же строго-настрого запретили сыну распространяться о своих необычных способностях. Особенно следила за этим мама. Практически каждый день она напоминала сыну о том, чтобы он ни с кем не разговаривал на потусторонние темы и вел себя как все. Его даже наказывали, если он забывался и чем-либо в играх или общении выдавал себя. Родители переживали и боялись, что воспитатели, а позже педагоги, сочтут сына сумасшедшим, или над ним будут издеваться сверстники.
Но Витя и сам все прекрасно понимал. Повышенное внимание родителей к необычным способностям сына постепенно сформировало в нем определенную замкнутость, закрытость. Постоянно ему приходилось контролировать свои слова и поведение, думать о возможной реакции окружающих. Самое главное качество, которое ему прививали с детства, – самоконтроль – с одной стороны формировало его волю, а с другой – делало его жизнь намного сложнее.
После, вспоминая свое детство, он часто ловил себя на мысли, что больше всего был похож на разведчика. Такой маленький Штирлиц, старающийся быть как все, скрывавший от окружающих свою непохожесть, свою вторую «потустороннюю» жизнь.
Он нелегко входил в новый коллектив, заводил друзей, или просто знакомился. Ему всегда было сложно сделать первый шаг, начать общение. Поэтому частенько он играл один, и ему не было скучно. Неосознанно стараясь отгородиться от возможного внимания со стороны окружающих, он занимал себя сам, и одиночество формировало в нем самодостаточность. Кроме того, его обособленность и, как следствие, почти отсутствие влияния улицы, а точнее сверстников на этой улице, привело к формированию нестандартного мышления, богатого воображения и фантазии, что во многом способствовало в дальнейшем еще большему развитию дара.
Но с самого детства Витя тяготился своими способностями и относился к ним как к «клейму», не дающему ему жить нормальной жизнью обычного человека. Он страдал, но не мог себя переделать. Несколько раз ему снился один и тот же сон.
Лето, яркое солнце, на небе ни тучки, он во дворе хочет поиграть с другими детьми, но они избегают его. Он что-то говорит им, улыбается, старается быть приветливым, но они все, как один, отворачиваются, спешат уйти. Они все его знают, потому что живут в его дворе, но никто не хочет с ним играть. Вдруг одна девочка – соседка из его подъезда – соглашается поиграть, но к ней тут же подбегает парень. Он чуть старше Вити и живет в доме напротив. Он быстро берет девочку за руку и уводит, четко и громко, чтобы слышал Витя, произнося лишь одну фразу: