Двери в полночь
Шрифт:
— Я учу ваш язык, — она поправила унизанной кольцами рукой упавшую на глаза челку, — но он довольно сложный.
Так вот что это было — акцент! Интересно, откуда мне такое счастье…
Секунду я стояла в нерешительности. За время работы в НИИДе у меня сложилось вполне четкое отношение к вампирам — и справедливости ради должна сказать, они не спешили сделать что-то, чтобы его изменить. Вампиры были высокомерны, ни с кем не общались и были куда менее человечны, чем те же двусущные оборотни. Худо-бедно общаться можно было только с Виктором, и то если отрешиться от его издевательского тона и постоянных
То, что я видела перед собой, было несколько… иным. Она была не обделена эмоциями и, что куда интереснее, мимикой. Какой-то неправильный вампир.
Скинув на соседний стул рюкзак, я оперлась о его спинку и внимательно рассмотрела новую знакомую. Как и все вампиры, она была одета в черное, но выглядела более «живо». Наши вампиры — эстеты, модники, как будто зависшие в начале XX столетия. Они цедят вино по $1500 за бутылку и носят наряды, сшитые по потерянным наброскам самой Коко Шанель. Косуха, джинсы и тяжелые ботинки никак не вписывались в высокую моду. Как и прическа: растрепанная, не прикрывающая ушей, со множеством мелких колечек. Руки — в кольцах и браслетах. Наши носили белое золото или платину. Раздумья заняли несколько секунд. Все же я тоже была когда-то человеком.
— Как тебя зовут?
Она подняла на меня удивленный взгляд. Не думала, что я решу познакомиться?
— Катарина, — она разогнулась. — Я заменяла тебя, пока тебя было не.
— Пока меня не было, — автоматически поправила я, прикусив язык в последний момент, но было уже поздно. Глаза Катарины сузились, превратившись в две щелки, наполненные непроницаемой чернотой, отступившая было враждебность вернулась.
Наверное, если бы кто-то сейчас поднес спичку, взорвался бы весь кабинет, Я почти ощущала напряжение, которое возникло между нами.
— Fucking shit, your language is so hard to learn!
Напряжение лопнуло. Вампирша устало прикрыла глаза.
— Я разобрала только слово «fuck», — улыбнулась я. — Кстати, Шеф обещал мне сюрприз в кабинете — это он про тебя?
Катарина хмыкнула и покачала головой:
— Нет. Хотя я, думаю, тоже сюрприз. Вот, — она протянула мне широкий картонный конверт, который до сих пор сжимала в пальцах, — это сюрприз.
Я взяла его и немного покрутила, прежде чем открывать. От Шефа можно было ожидать любой подлянки — от чертика на пружинке до сибирской язвы. Краем глаза я заметила, что Катарина следит за мной, хоть и старается не показывать этого. Значит, она тоже не в курсе.
Ничего особенного, довольно старая коричневая бумага. Углы загнуты, но основная часть совершенно ровная — видно, что конверт редко доставали.
Я аккуратно распечатала его и заглянула внутрь. Папка из таких, в которых обычно хранят личные дела, и больше ничего. На вид тоже старая. Под светом ламп дневного освещения тускло блеснула поблекшая краска надписи «СЕКРЕТНО». Больше на папке ничего не было написано, кроме одной строчки — «Ардов Роман Георгиевич».
Я сжимала в пальцах тонкий картон папки с именем, а в мозгу быстро проскакивала какая-то мысль. Быстро настолько, что я не могла различить смысл, только жужжание.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Черт. Его усталое лицо озарилось улыбкой. Я быстро спрятала конверт за спину.
— Чирик! Ты вернулась! — Он
Кивнув Катарине, он отошел к своему столу, что-то ища под завалами бумаг, а я, воспользовавшись паузой, быстро убрала конверт в рюкзак. Что-то мне подсказывало, что светить его не стоит. Подняв голову от рюкзака, я наткнулась на внимательный взгляд Катарины — там не было ни любопытства, ни осуждения, как будто она просто пыталась понять, о чем я думаю. Долю секунду я смотрела на нее. Она моргнула и отвернулась — как будто мы поняли друг друга.
Группа собралась довольно быстро — все те же лица. Все здоровались со мной и улыбались — хотелось верить, что это было не простой данью уважения. В конце концов, группа — как семья в миниатюре. Если мы не будем заботиться друг друге, то все может кончиться как у Зены и Джо… Последней пришла Вел, стиснувшая меня в объятиях так, что я чуть не задохнулась. Мы с ней посмотрели друг на друга, и она не стала задавать вопросов — знала все и так.
Мы расселись за столом. По обе руки от Черта сидели Михалыч и Крапива, а я оказалась между Вел и Катариной. Капитан встал, продолжая перекладывать несколько исписанных листов.
— Чирик, я рад, что ты вернулась. Думаю, мы все, — он обвел взглядом группу, и народ закивал. Я благодарно улыбнулась. — Итак, как ты знаешь, пока тебя не было, с нами работала Катарина. К тому же Шеф дал распоряжение при каждой группе находиться вампиру, так что все было нормально.
Он замолчал, снова зарывшись в бумаги.
— Вот, посмотри, — Черт запустил ко мне лист через весь стол, — теперь мы должны писать отчет после каждого дежурства, и не просто на словах, а на бумаге. — Он устало потер виски. — Есть стандартная форма. Разберешься, думаю.
Я кивнула, пробегая глазами лист. Там было несколько граф: начало и конец смены, дата, состав участников, количество встреченных Представителей, сколько из них было «глухарей». На листе напротив этого пункта стоял ноль. Я пригляделась к стопке других отчетов. Этот параметр был в самой «шапке», и разглядеть его не составило труда. Насколько я могла видеть, раз за разом напротив «из них неактивных» стоял ноль. Выглядело как-то тревожно.
— Отлично, — Черт хлопнул в ладоши и привычным движением заправил за ухо выбившуюся прядь. — Вел — как всегда, — эмпат кивнула, перекручивая в ушах провода наушников, — Крапива у исходного пункта, мы с Михалычем сами по себе, а ты, Чирик, подежурь сегодня с Катариной, ладно?
Он поднял на меня глаза, ожидая согласия. Я молчала. А что, если я скажу «нет»? Интересно, что они знают? Где я была эти месяцы? Что Шеф сказал Черту? Какова официальная версия? Сердце стало биться быстрее, дыхание чуть сбилось. И тут я почувствовала справа, оттуда, где сидела Вел, ровную волну тепла. Как от грелки или печки. Сама эмпат сидела, уткнувшись носом в плеер и якобы выбирая песню, но, приглядевшись, я увидела, что названия не меняются, а губы у нее напряженно сжаты. Я была ей так благодарна за эту невидимую поддержку, что в глазах защипало. Нервы совсем ни к черту!