Двести веков сомнений

Бояндин Константин Юрьевич

Флосс обернулся. И издал клювом странный звук — нечто среднее между скрипом и щёлканьем.

— Это оно и есть, — признался он. — Нам нужно туда, как можно быстрее.

— Сейчас, — монах пытался отдышаться. Его магические ресурсы были велики, но не безграничны. Там, куда указывал Шангуэр, высоко в небесах разгоралась золотистая точка.

— Хотел бы я знать, — заметил он, закутываясь поплотнее, — каким по счёту было то место?

— Третьим с конца, — ответил флосс немедленно.

— В следующий

раз начинай с конца, — посоветовал У-Цзин и их обоих словно сдуло ветром.

Клеммен

Это появилось передо мной так неожиданно, что я едва не захлебнулся.

Огромная, почти чёрная стена… колышущаяся, волнующаяся. Я не сразу осознал, что это — вода. Но раздумывать некогда. Воздуха в лёгких оставалось не столь уж и много.

Я коснулся рукой жидкого «дна».

Вода как вода. Холодная, кстати.

Так что же?

Все эти мысли проносились в голове со скоростью молнии.

Я нырнул в воду (от холода мускулы едва не свело судорогой) и понял две вещи.

Верх теперь находился не позади, а впереди — там, где масса воды светлела.

И ещё — поверхность эта удалялась. Давление становилось всё сильнее… а ведь оно и так было едва переносимым.

Обратной дороги не было. Я принялся грести наверх изо всех сил. Вода, казалось, вовсе не собиралась выпускать меня, и перед глазами постепенно сгущалась мгла.

Но я настолько перепугался, что не позволял себе задумываться. Вверх, вверх и только вверх!

О боги, отчего здесь так холодно?..

Что-то золотистое появилось прямо передо мной, маня и оставаясь недостижимым, как линия горизонта.

Гин-Уарант

— Вы вновь опередили меня, генерал, — произнёс вновь прибывший. — Вы так и собираетесь стоять там?

— Да, — ответил генерал всё с тем же скучающим видом. — Мне и здесь хорошо.

Человек рассмеялся.

— Довольно, генерал… Поделитесь с другими! Мне, как и вам, нужно немного. Ну так что? Сколько вы хотите за одну минуту… так сказать, пребывания на вершине?

Генерал стоял неподвижно, словно статуя. Д. не мог судить, что у того на уме. Походило на то, что он думает, какую назвать цену.

— Ну же, генерал, — голос человека был всё ещё приветливым. Войско его неожиданно шевельнулось и снова замерло. — Я не скуп, вы же это прекрасно знаете.

Генерал продолжал молчать.

— Думаете, вновь попытаюсь вас обмануть? — человек, похоже начинал терять терпение. — Но вы же опередили меня, так что зря опасаетесь. Итак, какова цена?

— Ваша голова, — отозвался генерал неожиданно. — Устроит вас такая цена?

— Я почему-то так и думал, — вздохнул человек, а Д. неожиданно почувствовал, что ничем не защищён и всё его умение сейчас совершенно бессильно. Он отвёл взгляд от нахмурившегося предводителя оживлённого металла и обнаружил, что вовсе не так перепуган.

Так-так, он ещё и псионик, этот любитель улыбаться.

Время шло.

Человек

молча кивнул, словно объявляя начало поединка, медленно поднял над головой руки.

Кинисс чуть наклонилась вперёд и стала совсем прозрачной.

Затем голова вновь прибывшего неожиданно подскочила и покатилась по камням, оставляя кровавый след. Стальное войско с грохотом ринулось к тому месту, где стоял генерал… и вдруг разом остановилось, постояло… и рухнуло с невообразимым скрежетом.

Д. протёр глаза. Контур генерала таял, становился нечётким; вот он, похожий скорее на призрака, чем на существо из плоти и крови, решительно двинулся вперёд, выхватывая по пути меч; остановился над тем местом, где только что стоял так и оставшийся безымянным противник и клинок описал короткую дугу…

После чего Гин-Уарант вновь принялся «сгущаться».

И неторопливо побрёл назад, к «глазу».

— Первый, — заметил генерал как ни в чём не бывало. От тона его голоса — размеренного, словно он только что угостил противника бокалом вина, а не снёс ему голову — брала дрожь. Меч его, уже чистый и холодно блестящий, возвращался в ножны. — Благодарю вас, сайант , — обратился он к Кинисс. Д. заметил, что та тяжело дышит и стала совершенно обычной, утратив прозрачность.

— Я защищала вовсе не вас, — отозвалась она, отдышавшись.

— Я знаю, — пожал плечами генерал. — Ага… — он приподнялся на цыпочках. А вот и второй. Я был прав, Д., мотыльки слетаются на огонь.

Скорее уж падальщики, подумал Д. невнятно и вернулся на своё место. Кинисс, насколько он понимал, вновь была в форме. Судя по взглядам, которые она бросала на спину генерала, участь того была предрешена.

Только бы она не поторопилась.

Ещё одна вещь, которая его действительно интересовала, был замаскированный под булавку килиан .

Если удастся записать всё происходящее, то…

Впрочем, сначала надо выжить.

Он обратил внимание на то, что поверженные металлические панцири успели превратиться в прах. Ветер лениво раздувал его. На фоне всего этого обезглавленное тело выглядело особенно жутко.

Да ведь это ему нравится, подумал Д. ошеломлённо. Он наслаждается увиденным!

И вновь ощущение беззащитности охватило его.

Над головами их золотистое пятно приобретало форму треугольника… или буквы «Y».

Двое

— Да там настоящее сражение! — присвистнул У-Цзин, вглядываясь вдаль. Что-то помешало им перенестись прямо к тому месту, где происходило нечто очень важное… и последние несколько километров предстояло идти пешком. Что гораздо хуже, магические силы У-Цзина были на исходе.

Надо надеяться, что флосс, если запахнет жареным, сумеет заступиться за них обоих.

Оставалась сущая мелочь — не опоздать.

— Её там нет, — заметил флосс, летящиий поодаль. — Но скоро будет, я чувствую.