Движущая сила
Шрифт:
Я долил ей шампанского. Она нахмурилась, но не по поводу шампанского, а внезапно что-то вспомнив, и задумчиво сказала:
– Ты присылал этого Найджела на прошлой неделе перевезти этих проклятых лошадей Джерико Рича в Ньюмаркет, не так ли?
– Да, в пятницу. Но я больше не стану присылать его к вам.
– Бетси сказала мне... Он вроде слишком рано приехал, и Тесса залезла к нему в кабину и заявила, что поедет с ним вместе, но тут вмешался Майкл и запретил.
Этот вариант событий звучал значительно более правдоподобно, чем услышанный мною от Изабель. Что якобы добродетельный Найджел отказался ее везти, ссылаясь на мое запрещение.
– Майкл
– Он не женат и очень нравится женщинам, так мне говорили.
– Надо же. – Она улыбнулась. – Я прослежу. И спасибо, что предупредил.
– Ты ведь знаешь, не люблю сплетни.
– С Тессой иногда сложновато. – Она была обеспокоена, но не слишком. – Они все в семнадцать бунтуют, как ты думаешь?
– А ты бунтовала? – спросил я.
– Вроде нет. Не думаю. А ты?
– Занят был, ездил на лошадях.
– И ты все еще здесь, в доме твоих родителей. – Она слегка подшучивала надо мной. – Ты никогда не убегал из дома.
– Для меня – где я, там и дом.
– Ого! Какая самоуверенность.
– Надо думать, ты никогда не бросишь Майкла? И четверых детей? И устроенную жизнь? Да и старше я тебя.
Я мог себе позволить играть в эту игру – я точно знал, что мне ее не выиграть. Она весело допила свой бокал. Мое явное желание было так же приятно и так же слегка опьяняло, как и шампанское. Случайная связь могла испортить ее будущее, да и она была слишком порядочным человеком, чтобы пойти на это. Она поставила бокал и, улыбнувшись, встала.
– Если что потребуется, дай знать.
– Договорились, – сказал я.
– Тогда до воскресенья.
Я проводил ее до машины и получил в награду ничего не значащий поцелуй. Потом она беззаботно махнула мне рукой из окна машины и уехала. Обет безбрачия, размышлял я, возвращаясь в дом, оказался что-то уж слишком затяжным – больше года. Чем старше я становился, тем яснее представлял себе последствия и все больше заботился, как и Моди, о том, чтобы не нанести непоправимого вреда ради минутного удовольствия. Я с ужасом вспоминал минувшие годы. Потеряв Сюзан Палмерстоун, я сменил нескольких женщин, не отдавая себе отчета в том, что, возможно, пробудил более глубокие чувства, чем испытывал сам. Увертываясь от пары летящих мне в голову тарелок, я смеялся. Мне потребовалось много времени, чтобы прекратить такое порхание. И все же... Я вздохнул.
Потом отправился в гостиную посмотреть, что можно спасти из всей этой кучи мусора, и остановился перед разрубленным надвое автоответчиком. Внутренности его в виде кассеты с лентой вывалились и валялись на полу.
На этой ленте, подумал я, записан голос Джоггера. Так случилось, что я не записал его слов, и, хотя я более или менее помнил, что он сказал, за точность ручаться не мог. Если я что-нибудь перепутаю, никакой словарь рифм мне не поможет. Я нашел на кухне отвертку и другие инструменты и высвободил кассету, стараясь не порвать ленту. Однако выяснилось, что топор не пощадил и кассету, и лента в некоторых местах была разрублена на мелкие куски.
Чертыхаясь, я разыскал старую кассету, на которой ничего важного не было записано, разобрал ее и вынул ленту. Затем я осторожно размотал самый длинный
– Ненавижу эту проклятую машину, – раздался голос Джоггера. – Куда ты подевался, Фредди?
Четко и ясно. Ура!
Все его послание сохранилось. Только небольшие осложнения из-за того, что я неровно смотал ленту. После перемотки искажения исчезли. Взяв листок бумаги, я записал все, что он сказал, слово в слово, поставив многоточия вместо пауз. Но смысл его послания яснее для меня не стал.
“Мертвый крестик в яме прошлым августом”.
Полная бессмыслица! Что рифмуется со словом “крестик”? Крестик, пестик, ластик, частик...
Нет, не так. Какую пару можно подобрать для этого слова?
Но мне ничего не приходило в голову. Надо будет показать запись Нине, подумал я, пусть в жокейском клубе помучаются над разгадкой. Больше того, сообразил я, даже если мы и разгадаем, что хотел сказать Джоггер, смысл послания может оказаться вполне безобидным. Судя по всему, Джоггер и не подозревал, что скоро умрет. И вовсе не пытался передать мне что-то особо важное, так сказать, напоследок.
Чтобы отвлечься, я включил новый компьютер, от души надеясь, что не увижу на экране вспышку и затем сплошную муть, свидетельствующую о выходе его из строя. К моему удивлению, умелец сделал все как надо, и компьютер работал как ни в чем не бывало. Я позвонил в контору, чтобы узнать у Изабель и Розы, ввели ли они что-нибудь новое в компьютер за это утро.
Обе трудились не покладая рук, не жалея ни сил, ни времени. Я попросил их, начать с сегодняшних данных и понемногу двигаться назад, используя каждую минуту, но в любом случае не забираться дальше начала этого месяца.
– Пусть пока останется на бумаге, – сказал я.
– Но распечатки... – начала Роза.
– Оставь их в покое, – приказал я.
– Как скажешь, – согласилась она с сомнением в голосе.
– Это мы виноваты, что все пропало, – жалобно заметила Изабель.
– Ничего страшного. – Я все еще не говорил им, что у меня есть копии, если, конечно, они не погибли при взломе и если там не поработал Микеланджело. Опять же, мне не хотелось спровоцировать еще одно нападение на меня и мою собственность, если кто-то прослышит, что диски сохранились и содержат какую-то важную информацию. Синяк на голове понемногу исчезал, но обломки машины и хаос в моей гостиной живо напоминали мне, что пиксхиллская мелодрама, в которую я оказался замешан, до сих пор не подошла к концу.
Я прочитал на экране задания на день. Для такой недели совсем неплохо: отвезти лошадей на стипл-чейз в Уолвергемптон и Лингфилд-парк; доставить племенных кобыл к трем жеребцам; отвезти в аэропорт Бристоля ирландских лошадей, возвращающихся из Челтенгема.
Прогнозы на субботу тоже хорошие.
Я вызвал на экран список файлов, чтобы посмотреть, что еще Изабель и Роза успели ввести в компьютер, и увидел надпись: “Посетители”.
Это оказался составленный по моей просьбе список лиц, побывавших на ферме за последнее время.