Движущая сила

Фрэнсис Дик

Один фургон не был задействован, так как должен был пройти технический осмотр. Еще один направлялся во Францию. Один будет перевозить молодых кобыл Джерико Рича в Ньюмаркет. Бретт и его девятиместный фургон, стоящий в данный момент под лучами поднимающегося солнца у меня во дворе, должен был весь день ездить туда-сюда, перевозя всю конюшню тренера, переезжающего из Солсбери в Пиксхилл, – не слишком длинный маршрут, но многократный и, с моей точки зрения, выгодный.

На будущей неделе состоится челтенгемский фестиваль, главное соревнование по стипл-чейзу в году, а

еще через неделю наберет обороты сезон гладких скачек, который своей плотной программой обеспечит меня работой на полгода вперед. В марте уже можно вздохнуть с облегчением. Ослабли зимние холода, меньшую опасность стали представлять туманы. Ведь ничего не заработаешь на фургонах, стоящих молчаливыми рядами в снегу, а зарплату водителям все равно надо платить.

Позвонил мой старший водитель Харв, сокращенное от Харви.

– У Пат грипп, – сказал, он. – Лежит в постели.

– Вот черт!

– Все эта дрянь, нынешний грипп. Прямо с ног валит. Не ее вина.

– Знаю, – согласился я. – А как Джерри?

– Все еще плохо. Может, отложим перевозку племенных кобыл до понедельника?

– Нельзя, им скоро жеребиться. Я обещал отправить их в Суррей сегодня. Что-нибудь придумаю.

Пат и Джерри были надежными водителями, так что, если они утверждали, что не могут работать, значит, так оно и было. Требовалась перестановка.

– В Глостершир кобыл может повезти Дейв вместо Пат, – сказал я. Дейв ездил медленно, и я не сажал его за руль, если мог этого избежать. – Там нет четкого срока.

– Ладно.

– Но поначалу пришли его сюда, как только он появится на ферме, он мне нужен. Бретта тоже.

– Сделаю, – сказал он. – Это насчет покойника?

– Да.

– Вот идиоты.

– И скажи Джоггеру, что он мне нужен. Пусть за-, хватит салазки.

– Он придет не раньше чем через полчаса.

– Годится.

– Что-нибудь еще?

– Сейчас нет, но через пять минут будет. Он засмеялся и повесил трубку. А я сидел и думал, как же мне повезло, что он у меня работает. В мою бытность жокеем Харв обслуживал меня в весовой, каждый день принося на скачки вычищенные седла и чистые бриджи. Такие слуги были чем-то вроде театральных костюмеров, и один человек обслуживал десять или больше жокеев. Несмотря на это, подобная служба требовала близких личных отношений, потому что жокею было практически невозможно скрыть какие-либо свои физические особенности от такого слуги.

После того как я повесил свои сапоги на крючок и занялся перевозками, он в один прекрасный день появился на моем пороге.

– Пришел узнать, может, на работу меня возьмете? – сказал он, сразу переходя к делу.

– Но мне больше не нужен слуга.

– Я не о том. Хочу бросить эту работу. Мой старик умер, и теперь весовая совсем не то, что при нем, и я хочу уйти. Корыто обрыдло. Возьмите меня шофером. Я каждую неделю вот уж много лет накручиваю сотни миль.

– Но, – осторожно заметил я, – тебе потребуются права на вождение тяжелого грузового транспорта.

– У меня есть.

– Фургоны ведь не просто машины. Придется подучиться.

– Если я пройду курс, дадите мне

работу? Я ответил утвердительно, потому что мы всегда хорошо ладили, и вот так, практически случайно, получил самого хорошего помощника, какого только можно себе вообразить.

Он был русоволос и силен физически, примерно моего возраста, на пару дюймов выше ростом. Будучи чем-то недоволен, он принимался ругаться, но делал это так, что все вокруг улыбались. Как-то он сказал мне, что Бретт имеет привычку перекладывать вину на другого, прежде чем ты осознаешь, что вообще есть виноватые.

– У него с собой постоянно целый мешок алиби, и он вытаскивает любое по мере необходимости.

Я поднялся наверх, принял душ, побрился, поправил покрывало на постели и опять вернулся к окну все с тем же видом на фургон.

Джоггер, механик нашей фирмы, на своем пикапе въехал во двор и под визг тормозов остановился бампер к бамперу с фургоном. Жилистый, кривоногий, лысый, и к тому же кокни <Уроженец восточной части Лондона.>, он ужом выскользнул из пикапа и замер напротив фургона, почесывая затылок. Затем своей необычной походкой, из-за которой он и получил свое прозвище <В переводе с английского Джоггер означает “любитель бега”.>, направился к дому. Он не шел, а практически бежал, как при спортивной ходьбе: руки согнуты, но одна нога обязательно касалась земли.

Я вышел к нему навстречу, и мы вместе пошли к фургону, причем он нетерпеливо притормаживал, приноравливаясь ко мне.

– Что за супчик? – спросил он.

Говорил он на своем собственном варианте ритмического сленга кокни, большую часть которого, на мой взгляд, он придумывал самостоятельно. К тому времени я уже привык к его манере выражаться. Супчик здесь означал: супчик – еда – беда.

– Просто все проверь, ладно? – попросил я. – Обрати особое внимание на двигатель. Потом подлезь под машину, нет ли где течи или чего постороннего.

– Схвачено, – ответил он.

Я посмотрел, как он проверил мотор, время от времени утвердительно кивая. Взгляд его был острым, пальцы чуткими.

– Все тип-топ, – заметил он.

– Хорошо. Действуй дальше.

Он сходил к своему грузовичку и принес оттуда гибкий трос с зеркальцем на конце, с помощью которого можно заглядывать за всякие углы, а также низкую платформу на колесиках, на которую он ложился лицом вверх и проскальзывал под фургон для быстрого осмотра днища машины.

– Когда закончишь, я буду в доме, – сказал я.

– Я там ищу чего-нибудь определенное?

– Все непонятное.

Он взглянул на меня оценивающе.

– Тачка надысь была в Италии, так?

Я подтвердил, что да, была, – фургон отправился в прошлую пятницу и вернулся во вторник вечером, хотя никаких проблем и задержек в пути не было, во всяком случае, насколько мне было известно.

– Этот Бретт никогда как следует не вычистит. Нет гордости.

– У Бретта в среду был выходной, – сказал я. – Харв возил жеребят в Ньюмаркет в этом фургоне. Потом Бретт на нем ездил в Ньюмаркет, туда и обратно. Тут кое-что странное произошло, так что... продолжай проверку.