Двое из логова Дракона

Куницына Лариса

— Свет — это Любовь, рождённая в сердце Тьмы… — прошептали мои губы.

Яркая звезда опустилась ниже, в солнечное сплетение, распространяя по телу горячие потоки золотого огня, и ещё недавно удобная поза показалась мне скованной и застывшей. Огонь бушевал в моём теле, требуя свободы. Я шевельнулась, и кокон, обволакивающий моё тело, распался. Я распрямила руки, ноги, я подняла голову, чувствуя, как струятся вокруг неё густые пряди волос. Я раскинула крылья, ощущая упругую силу в каждом мускуле. Я открыла глаза,

и сияние невыразимой Любви хлынуло в меня мощным потоком, заполняя моё тело, мою душу, мой разум…

Звон упавшего на столешницу серебряного диска заставил меня вздрогнуть. Я очнулась и увидела, что в спальне моей каюты уже светлеет. На экране занималось утро, и бортовые огни постепенно гасли, уступая место первым лучам солнца. Я всё также сидела у своего туалетного столика, а передо мной поблескивал серебряный кружок примерно двадцати сантиметров в диаметре.

— Что это? — раздался от дверей встревоженный голос Хока.

— Зеркало, — ответила я и, улыбнувшись, накрыла его ладонью.

— Я увидел, что дверь открыта, — нерешительно произнёс он. — Ты сидела, как статуя, глядя в эту штуку.

— Я медитировала, — ответила я и, увидев, что он направился ко мне с чрезвычайно заинтересованным видом, быстро открыла ящик и скинула в него диск.

— Не знал, что ты медитируешь, — несколько разочаровано заметил он и сел на кровать.

— Бывает, — продолжая улыбаться, заметила я.

— С тобой всё в порядке? — нахмурился он.

Я честно прислушалась к себе. Ощущение света, силы и, самое главное, любви, всё также наполняло моё тело. И я кивнула.

— Да, теперь со мной всё в порядке!

Мизерис проснулся рано утром, когда солнце его мира уже поднялось над горизонтом, пронизывая золотыми лучами сияющее марево, которое колебалось над горизонтом, переливаясь разными цветами. Он ожидал снова увидеть дальние горы, но увидел только это странное переливчатое сияние, заполнившее нижнюю часть неба. И песок больше не рыдал в отдалении. Напротив, было очень тихо, словно Агорис затаил дыхание в ожидании того, что должно было случиться совсем скоро.

Тем не менее, сегодня Мизерис чувствовал себя бодрым и с удивлением не обнаружил в своём сердце тревоги и страха. Какое-то время он смотрел на новый оптический эффект над серыми горными вершинами, а потом приподнялся и увидел демона, сидевшего в кресле с закрытыми глазами. Демон тут же открыл их и вопросительно взглянул на него.

— Я думал, что демоны не спят, — заметил царь, потягиваясь и с удовольствием отмечая отсутствие боли в теле.

— Я не спал, — возразил демон. — Я смотрел на свою дочь. Она сейчас спит в своей колыбели. Мне нравится смотреть на неё, когда она спит так, приоткрыв маленький ротик с яркими нежными губками, тихонько дышит, и её длинные золотистые реснички подрагивают, потому

что ей снится что-то хорошее. Я люблю заглядывать в её сны. Взрослые много теряют оттого, что больше не видят таких снов.

— А что ей снится? — заинтересовался Мизерис, пытаясь припомнить, что снилось в детстве ему.

— Рай. И она летает, — улыбнулся демон и поднялся.

Он потянулся, и царь снова невольно залюбовался его изящным гибким телом. Потом за его спиной возникли крылья и тоже потянулись в стороны. Демон энергично помахал ими, овевая царя тёплым воздухом. Потом они исчезли так же, как и появились.

— Сегодня, — напомнил демон.

— Помню, — кивнул Мизерис и, отшвырнув покрывало, сполз с постели.

Тут же дверь распахнулась, и в опочивальню ввалилась толпа слуг с тазиками, губками, бутылочками, гребнями и свежей красной тогой. Слуги деловито хлынули было к царю, но внезапно все, как один замерли, поражённо глядя на демона.

— Они видят тебя? — удивился царь.

— А что теперь прятаться? — усмехнулся тот. — Ладно, ребята, занимайтесь своим делом, не стесняйтесь!

И он снова рухнул в кресло, перекинул ноги через подлокотник и, выхватив из воздуха поблескивающую драгоценными каменьями пилку, принялся полировать ногти.

— Давайте! — распорядился Мизерис и поднял руки в стороны.

Обрадовавшись разрешению столь непонятной ситуации, слуги кинулись к нему и, умудряясь не мешать друг другу, мгновенно выполнили свою работу. Спустя несколько минут чистый, благоухающий, причёсанный, облачённый в новую тогу и украшенный венком из только что срезанных роз, Мизерис остался возле кровати, а его прилежные служители, пятясь с поклонами, удалились.

— Демоны завтракают? — осведомился царь, с удовольствием расправляя плечи.

— Я не могу говорить за всех, но сам от завтрака никогда не отказываюсь. Моя жена отлично готовит.

— Завидую тебе, — пробормотал Мизерис, разглядывая перстень, который кто-то надел ему на руку. — Впрочем, мои повара тоже неплохо стряпают. Идём, я уверен, тебе понравится.

— Только не советую есть пирог со свининой, — заметил демон, поднимаясь.

Драгоценная пилка прощально сверкнула в лучах восходящего солнца и исчезла.

— Почему? — опешил царь. — Я люблю пирог со свининой.

— Ну, во-первых, это слишком тяжёлая пища для первой трапезы, — доверительно сообщил тот. — А, во-вторых, сегодня он отравлен.

— Опять?

— Вынужден огорчить, тебя кто-то сильно не любит.

— Почему я не удивлён? — пробормотал царь.

Они проследовали в зал, где был накрыт к завтраку стол. Мизерис приказал унести блюдо с пирогом и принести ещё один стул для своего гостя. Слуги повиновались, как обычно, не задавая вопросов.

За трапезой, он наблюдал за своим собеседником.