Двое из прошлого
Шрифт:
– Но вы знаете, что Игорь арестован?
– спросил Логвинов. У него начинало складываться впечатление, что он вообще попал не по адресу.
– Два дня назад ко мне приходила Тамара, его жена, и сказала, что его забрали в милицию.
– А в чем он обвиняется, вы знаете?
Красильникова утвердительно кивнула.
– И это вас не удивляет?
– Как вам сказать...
– Она без всякой надобности поправила шапочку, из-под которой кокетливо выглядывала прядь оранжевых, мелко завитых волос.
– И да и нет.
– Поясните, пожалуйста.
– Долго рассказывать...
– Ничего, время у нас
Светлана Сергеевна не спускала с собеседника твердого взгляда своих наведенных бледно-зелеными косметическими тенями глаз.
– Когда Игорю исполнилось пять лет, муж бросил меня, - сказала она бесстрастно.
– С тех пор он ни разу не видел сына, открытки ко дню рождения не послал. Я воспитывала Игоря одна, без чьей-либо помощи.
– Вы хотите сказать, что, если бы отец...
– Я хочу сказать, - перебила она, - что делала для Игоря все, что было в моих силах. Он ни в чем не нуждался, никогда и ни в чем не был хуже других детей. Поэтому и удивляет, как могло случиться, что из него вышел...
– Она запнулась, потом энергично продолжала: - Я хочу сказать, что из него вышел неполноценный член общества. Безусловно, мне, как матери, обидно сознавать, что мой сын оказался преступником...
Инспектор подождал продолжения, однако Светлана Сергеевна, в очередной раз подтвердив свою непричастность к случившемуся, а заодно подчеркнув объективность своих суждений, замолчала.
– Я вижу, отношения с сыном у вас не сложились, - констатировал Логвинов.
– Почему, если не секрет?
– У меня нет секретов, - тоном учительницы, поучающей нерадивого ученика, сказала Красильникова.
– А отношения... отношения у нас были не хуже, чем у других...
– Она выдержала паузу и добавила: - Да, не хуже. Я считаю, нормальные отношения.
– В подтексте звучало: разве в других семьях лучше?
– Он доставлял вам много хлопот?
– Игорь - взрослый, самостоятельный человек...
– Это я уже слышал, - мягко остановил ее Логвинов.
– Я имею в виду не последние годы, а, скажем, детство, переходный возраст.
– Не больше, чем другие.
– Значит, он рос нормальным мальчиком?
– Совершенно нормальным, - с оттенком неприязни уточнила Красильникова.
– Ну, хорошо, - сдался Логвинов.
– Вы сказали, что происходящее, с одной стороны, удивило вас, а с другой - не было для вас неожиданностью. Как это понимать?
Светлана Сергеевна, сощурившись, перевела взгляд на стеклянный шкаф, словно ответ на этот вопрос лежал на полке, среди пузырьков с лекарствами, и снова твердо и отчужденно посмотрела на инспектора.
– Перед окончанием школы, - сказала она, - Игорю выдали характеристику. Он принес ее домой, показал мне. В целом о нем отзывались неплохо, но в конце было написано: "Легко поддается чужому влиянию". Я побоялась, что это может повредить ему - Игорь как раз собирался подавать документы в институт, - пошла к классной руководительнице и упросила ее переписать характеристику. Понимаете, зачем я это рассказываю?
– Кажется, понимаю.
– Новую характеристику ему написали, а характер остался, - нашла нужным пояснить Светлана Сергеевна.
– Он в самом деле легко поддавался чужому влиянию. Посудите сами: поступил в университет - через год бросил. Я устроила его на работу - он обзавелся дружками, проштрафился в чем-то и уволился.
– А в чем проштрафился?
–
– Красильникова явно не хотела говорить о краже.
– Примеров и без того достаточно. Взять хотя бы его женитьбу. Я была категорически против, но отец Тамары нажал на Игоря, и он согласился.
– А почему вы были против их брака, Светлана Сергеевна?
– Я считала и до сих пор считаю, что эта девушка ему не пара. Какая-то подозрительная семья - отец вечно в разъездах, неделями не бывал дома. Девушка оставалась одна...
– Она на секунду задумалась.
– Не знаю, возможно, я не права, не могу сказать. Не лежало сердце - и все. Да и рано было ему жениться...
– Вы думаете, Тамара тоже плохо влияла на вашего сына?
– Он ведь арестован, так что выводы делайте сами, - не без сарказма ответила Красильникова.
– Может быть, она, может быть, Федор Константинович, ее отец.
– А что отец?
– Он очень тяжелый человек. Я до сих пор так его и не разгадала. Всегда кичился своей порядочностью, любовью к дочери, а сам, не прошло и года, оставил их, бросил на произвол судьбы, ушел жить к своей сестре...
– Надо полагать, у него были серьезные причины.
– Не берусь судить, - не стала спорить Светлана Сергеевна.
– Меня это не интересует.
– А почему сын не перешел жить к вам?
Вопрос, как ни странно, застал ее врасплох.
– Жилплощадь не позволяла?
– переспросил Логвинов.
Она пожала плечами:
– Мы просто не обсуждали этот вариант...
– Но если Игорь нуждался, как вы говорите, в постоянном присмотре, контроле... Простите, Светлана Сергеевна, это как-то странно. А может, причина в том, что вы до сих пор не можете простить ему брак с Тамарой?..
– Ну, знаете!
– Голос ее осекся, и Логвинов неожиданно увидел, как повлажнели глаза Светланы Сергеевны.
– Не надо меня провоцировать! Свой материнский долг я выполнила, и совесть моя чиста! Лучшие годы я отдала ему, отказывала себе во всем, забыла, что такое личная жизнь. У меня голос, я могла бы петь на профессиональной сцене, могла тысячу раз выйти замуж. Всем пожертвовала ради него. И что же?! Что я получила взамен? У этого негодяя было все, чтобы вести честную, красивую жизнь, так нет нашкодит, как приблудный кот, и в кусты, а ты за него отдувайся. Вылитый отец!..
– Красильникова перевела дыхание.
– Да, я не могу видеть его жену, ненавижу всю их семейку! Они чужие для меня люди, и я не вижу причин скрывать это. Я сознательно устранилась, перестала вмешиваться в жизнь Игоря. Сам заварил кашу - сам пусть и расхлебывает, а у меня, простите, своих проблем по горло.
– Последние слова Светлана Сергеевна произнесла почти спокойно.
Вспышка была сильной, но короткой.
– Скажите, а как у Игоря обстояло с деньгами?
– спросил Логвинов.
– Не знаю. Думаю, хватало. Если бы нуждался - давно бы обратился ко мне, не из стеснительных.
– Он работал в ателье "Оптика". Это вы его туда устроили?
– Да, я.
– Работа ему нравилась?
– Наверно. Иначе давно бы ушел.
– Она окончательно успокоилась и отвечала, по-прежнему вперив взгляд в невидимую точку между собой и собеседником.
– Недавно хвастал, что скоро ему дадут свою мастерскую, то есть мастерскую, где он будет работать один, самостоятельно.