Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
Я и не понимала, что она достаточно внимательно наблюдала за иллирийским генералом, чтобы изучить его повадки.
— И все заживет до утра, — добавил Кассиан, подначивая Риса возразить.
Но пальцы Нэсты мягко исследовали его золотисто-коричневую кожу, и он зашипел, стиснув зубы.
— Чем я могу помочь? — спросила она.
Ее волосы были собраны в тугой пучок еще до этого, и пока мы работали, подготавливая и разнося медикаменты, от жары и влажности несколько прядей выбились из ее прически и завились около ее висков, ее затылка. От солнца ее щеки
Кассиан медленно сел на бревно, на котором она недавно сидела, тихонько застонав — будто даже это движение давалось ему с трудом.
— Обычно помогает лед, но перевязка закрепит руку в одном положении на достаточное время, чтобы растяжение уменьшилось –
Она потянулась к корзине с бинтами, которые она нарезала, а затем к кувшину, который стоял у ее ног.
Я слишком сильно устала, чтобы сделать что-то, так что просто наблюдала, как она моет его запястье, его руку, нежно касаясь его пальцами. Слишком устала, чтобы спросить, обладает ли она магией, чтобы самой излечить его. Кассиан, казалось, тоже слишком утомился, чтобы разговаривать, пока она забинтовывала его запястье, только ворча, когда она слишком сильно или слабо его затягивала, если это вообще помогало. Но он смотрел на нее — не сводил глаз с ее лица, сосредоточенно нахмуренных бровей и сжатых губ.
И когда она аккуратно наложила повязку, когда Нэста отстранилась от него, Кассиан сжал ее пальцы здоровой рукой. Она подняла на него взгляд.
— Спасибо, — хрипло сказал он.
Нэста не отдернула руку.
Не открыла рот, чтобы сказать очередную колкость.
Она лишь смотрела на него, на его широкие плечи, даже более массивные в его красивой черной броне, на его сильную загорелую шею, на его крылья. И потом на его светло-коричневые глаза, все еще прикованные к ее лицу.
Кассиан провел большим пальцем по ее ладони.
Нэста, наконец, открыла рот, и я приготовилась услышать ее слова –
— Ты ранен?
При звуке голоса Мор Кассиан отдернул руку и повернулся к Мор с ленивой улыбкой.
— Ничего такого, что тебе пришлось бы оплакивать, не волнуйся.
Нэста отвела взгляд от его лица — посмотрела на свою теперь пустую руку, ее пальцы все еще были сжаты, будто его рука еще лежала в ней. Кассиан не посмотрел на Нэсту, когда она встала, схватила кувшин и пробормотала, что пойдет за водой в палатку.
Кассиан и Мор начали подшучивать, смеяться и говорить колкости друг другу об этой битве и тех, что впереди.
Некоторое время Нэста не возвращалась.
Я помогала раненым всю ночь, Мор и Нэста трудились вместе со мной.
Это был долгий день для всех нас, да, но другие... Они сражались часами. Судя по поджатым губам Мор, пока она перевязывала раны Несущих Тьму и иллирийцев, я осознала, что различные рассказы о битве легли тяжелым грузом на нее — не россказни
Но с армией Несущих Тьму и иллирийцами... Мне было интересно, где она бы сражалась. Кем бы она командовала или за кого отвечала бы. Точно не с Кейром, но... Я не переставала думать об этом, даже когда наконец-то скользнула в объятия Риса в нашу теплую постель.
Его рука мгновенно обвилась вокруг моей талии, прижимая ближе.
— От тебя пахнет кровью, — пробормотал он в полумрак.
— Прости, — сказала я.
Я вымыла руки и предплечья перед тем, как лечь в кровать, но вымыться полностью... Я еле смогла преодолеть лагерь несколько мгновений назад.
Он провел рукой от моей талии до бедра.
— Ты, должно быть, вымотана.
— И ты тоже должен спать, — ухмыльнулась я, прижимаясь к нему, позволяя его теплу и запаху окутать меня.
— Не могу, — признался он, чмокнув меня в висок.
— Почему?
Его рука скользнула к моей спине, и я выгнулась ему на встречу.
— Требуется некоторое время — чтобы разобраться в себе после битвы.
Прошло несколько часов с тех пор, как сражение закончилось. Губы Риса начали свое путешествие от моего виска к челюсти.
И даже с навалившейся на меня усталостью, когда его губы коснулись моего подбородка, когда он оттянул мою нижнюю губу... я знала, о чем он спрашивает.
Рис глубоко вздохнул, когда я проследила контур его мускулистого пресса, удивляясь мягкости его кожи, под которой скрывалось сильное тело.
Он легко прикоснулся к моим губам.
— Если ты слишком устала... — сказал он, даже если он все еще был неподвижен, пока мои пальцы продолжали свое путешествие по очерченным мышцам его живота.
Я ответила ему поцелуем. И еще одним. Пока его язык не скользнул к моим сомкнутым губам, и я не открыла их для него.
Наше соединение было быстрым, и грубым, и я царапала его спину, гладила его крылья, пока мы оба не достигли пика.
На протяжении долгих минут мы не оставались в таком положении. Мои ноги были переброшены через его плечи, его грудь, поднимаясь и опускаясь, касалась моей в продолжительном эхо движений наших тел.
Затем он слегка отстранился от меня, нежно опустив мои ноги со своих плеч. Он поцеловал внутреннюю сторону каждого моего колена, а потом поставил их по обе стороны от себя, пока сам опускался на колени передо мной.
Татуировки на его коленях были практически скрыты смятыми простынями, а рисунок растянулся от его положения. Но я пробежала пальцами по вершинам гор, по трем звездам, вытатуированным над ними, пока он стоял на коленях между моих ног, смотря на меня сверху вниз.
— Я думал о тебе каждое мгновение, что провел на поле битвы, — сказал он мягко. – Это помогало мне сосредотачиваться, сконцентрироваться — провело меня через все это.
Я снова погладила татуировки на его коленях.
— Я рада. Я думаю... думаю, что какая-то часть меня тоже была с тобой на поле боя.