Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
Я была почти полностью истощена к тому времени, как мы с Рисом закончили той ночью. Я следовала его указаниям, отмечая лица и детали, управляя магией изменения формы, чтобы создать их из воздуха и дать им собственную жизнь.
Это было как... нанесение тонкой пленки на всех, кто жил в лагере, которая потом отделится, когда мы уйдем — отделится и превратится в отдельную сущность, которая будет разгуливать, разговаривать и делать здесь всевозможные вещи.
Но это сработало. Крессеида, имеющая богатый опыт в наложении чар на себя, лично работала над воинами Летнего Двора. Мы с ней обе тяжело дышали и были потными через несколько часов, и я кивнула ей, выражая благодарность, когда она протянула мне воду. Она не была обученным воином, как ее брат, но ее надежное присутствие было необходимо для воинов — они смотрели на нее в поисках совета и стабильности.
Мы снова отправились в путь, к гораздо более крупному чудовищу, чем то, что пришло сюда. Воины Летнего Двора и легион Кейра не могли летать, но Тарквин глубоко осушил запасы своих сил, рассеяв всех их вместе с нами. К тому времени, как мы добрались до врага, он был полностью опустошен, но настаивал на том, что он все равно лучше сражается с использованием стали.
Мы обнаружили армию Хайберна на северном краю могучего леса, который тянулся вдоль восточной границы Летнего Двора.
Азриэль обследовал местность для Кассиана, подробно ее описав. Была вторая половина дня, и Хайберн уже готовился устроиться на ночь.
Кассиан позволил нашей армии отдыхать весь день, предчувствуя это. Зная, что после долгого похода в течение дня воины Хайберна будут истощены, сбиты с толку. Еще одно правило войны, сказал он мне. Знать, когда стоит начать битву, так же важно, как и поле боя.
Тяжелые дождевые облака плыли с востока, и солнце опускалось к деревьям за нами — высоким сикоморам и дубам — когда мы приземлились. Рис убрал чары, скрывающие нас.
Он хотел поднять шум — хотел, чтобы слухи о том, кто поджидает их на каждом шагу, распространились среди воинов Хайберна. Разрушили их.
Но они уже знали.
Я снова наблюдала из самого лагеря, расположенного на краю маленькой травянистой долины, где планировал остановиться Хайберн. Элейн нырнула в свою палатку, как только иллирийские воины установили ее. Только Нэста подошла к последним палаткам, чтобы посмотреть на битву в долине под нами. Мор присоединилась к ней, а затем и я.
Нэста не вздрогнула от столкновения и грохота битвы. Она только смотрела на одну фигуру в черной броне, возглавляющую ряды войска. Он приказывал наступать или удерживать фланг, выкрикивая это сквозь шум сражения.
Потому что к этой битве... Хайберн был готов. И выглядя уставшей армией, готовящейся остановиться на ночной отдых... Это была их уловка, прямо как и наша.
Воины Кейра первыми пошли в наступление, выпуская тени. Их передовая линия изогнулась.
Мор наблюдала за происходящим с каменным выражением лица. Я не сомневалась, что ее желание увидеть отца среди мертвых теперь только нарастало. Даже когда Кейр сумел сплотить Несущих Тьму, перестроив ту линию — только после того, как Кассиан прорычал ему приказ сделать это.
Рис и Тарквин были достаточно истощены, что сейчас действительно сражались на мечах с воинами Хайберна. И снова не было видно короля, Юриана или Тамлина.
Мор переступала с ноги на ногу, время от времени поглядывая на меня. Кровопролитие, жестокость — они пробудили какую-то часть ее. Пребывание здесь со мной... Это было не тем местом, где она хотела быть.
Но это… это бегство за армией, перестраивание, чтобы удержать позиции...
Это не приведет к решению проблемы. Не надолго.
Прояснилось небо, и битва превратилась в прямом смысле этого слова грязное убийство. Сифоны вспыхивали, воины умирали. У Хайберна была их магия против наших сил, наконец появились стрелы, пропитанные фэбейном, вместе с облаками этого вещества, которые, к счастью, долго не продержатся из-за дождя. И не подействуют на нас — даже чуть-чуть — из-за противоядия Нуан в наших организмах. Только эти стрелы, которые мы успешно избегали, укрываясь щитами или разрушая их древко, позволяя камням падать с неба, не причиняя вреда.
Кассиан, Азриэль и Рис продолжали сражаться, продолжали убивать. Тарквин и Вариан держались вместе — разворачивали своих солдат, чтобы помочь снова разрывающихся линий воинов Кейра.
Слишком поздно.
С расстояния, сквозь дождь, мы хорошо видели, как темная линия воинов Кейра обрушилась под натиском кавалерии Хайберна.
— Черт, — выдохнула Мор, сильно сжимая мою руку до синяков. Теплый летний дождь промочил нашу одежду и волосы. — Дерьмо.
Словно прорванная плотина, воины Хайберна прорвались, раскалывая воинов Кейра пополам. Рев Кассиана было слышно даже с вершины холма — затем он взмыл в небо, уклоняясь от стрел и копий, его Сифоны были такими тусклыми, что они едва защищали его от них. Я могла бы поклясться, что Рис прорычал ему какой-то приказ — который Кассиан проигнорировал, и приземлился посреди, в самом центре вражеских сил, разрывающих наши линии, давая себе свободу.
Нэста резко и сильно втянула воздух.
Все больше и больше воинов Хайберна прорывались сквозь нас, уходя все глубже. Сила Риса обрушилась на их фланг, пытаясь отодвинуть их обратно. Но его сила была истощена, опустошена с прошлой ночи. Десятки воинов упали от прорывающихся теней, а не сотни.
— Перестройте линии, — бормотала Мор, отпустив мою руку, дождь стекал по ее лицу. — Перестройте чертовы линии!
Кассиан пытался. Азриэль бросился в бой, будучи тенями, охваченными синим светом, прокладывая себе путь к сражающемуся Кассиану, полностью окруженному противниками.
— О Мать, — тихо сказала Нэста.
Не от восхищения. Нет — нет, это был страх в ее голосе.
Как и в моем собственном, когда я сказала:
— Они смогут это исправить, — или я молилась, что они смогут.
Даже если эта битва... это еще не все, что Хайберн приготовил для нас.
Это было не все, что они приготовили для нас, и все же нас все отталкивали назад –
Красный вспыхнул в самом сердце битвы, словно взрывающийся уголек. И круг воинов умер.
Но все больше воинов Хайберна наступало на Кассиана. Даже Азриэль не мог подобраться к нему. Мой желудок снова и снова переворачивался.