Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
Его дыхание стало рваным. Хорошо, я хотела разозлить его. Хорошо.
— Ты продал нас, чтобы вернуть меня обратно, — низко и холодно сказала я. — Ты даешь Хайберну нами воспользоваться. Прости меня, если я пытаюсь вернуть часть того, что мы потеряли.
Он выпустил когти, и дикое рычание вырвалось из него.
— Они выследили и убили этих людей ради забавы, — продолжала я. — Ты, возможно, и хочешь встать на колени перед Хайберном, но я точно не хочу.
Он взорвался.
Мебель раскололась и разлетелась, окна треснули и разбились.
И на этот раз я не
Рабочий стол врезался в меня, откидывая меня к книжной полке, и все места, где плоть и кости встречались с деревом, горели и болели.
Я упала на ковровое покрытие, и Тамлин в мгновение оказался надо мною с трясущимися руками –
Двери распахнулись.
— Что ты натворил, — выдохнул Люсьен, и лицо Тамлина выражало лишь опустошение, когда Люсьен оттолкнул его. Он позволил ему это сделать, так же как и помочь мне встать.
Что-то мокрое и теплое скатилось по моей щеке — кровь, судя по запаху.
— Давай приведем тебя в порядок, — сказал Люсьен, обнимая меня за плечи и уводя из комнаты.
Я почти не слышала его из-за шума в ушах, и все вокруг слегка кружилось.
Стражники — среди них Брон, Харт и двое любимых Тамлином лордов-воинов — уставились в ужасе, разрываясь между разглядыванием моего лица и разрушенным кабинетом.
Не без причин. Когда Люсьен вел меня около зеркала в позолоченном зале, я увидела, что вызвало такой ужас. Мои глаза стеклянные, лицо бледное, за исключением царапины чуть ниже скулы, около двух дюймов в длину и кровоточащей.
Мои руки и шея были усеяны маленькими царапинами. Но я не позволяла очищающей, исцеляющей силе — полученной от Высшего Лорда Рассвета — найти их. Убрать эти следы.
— Фейра, — выдохнул Тамлин позади меня.
Я остановилась, зная, что на нас смотрят.
— Я в порядке, — прошептала я. — Мне жаль, — я вытерла кровь, стекающую по щеке. — Я в порядке, — сказала я снова.
Но никто, даже Тамлин, в это не поверил.
И если бы я рисовала этот момент, то назвала бы его Изображение Ловушек и Приманок.
Как только я опустилась в ванну, Рисанд послал мне сообщение по связи.
Ты ранена?
Вопрос был нечетким, а связь тише и напряженнее, чем была несколько дней назад.
Немного, но я в порядке. Ничего, с чем бы я не справилась. Хотя мои раны все еще ныли. И не было признаков скорейшего заживления. Возможно, я слишком хорошо справилась с удерживанием исцеляющих сил под контролем.
Ответ долго не приходил. Потом он пришел весь сразу, как будто он хотел впихнуть каждое слово, прежде чем трудности расстояния заглушат нас.
Я понимаю, что не стоит говорить тебе быть острожной или прийти домой. Но я хочу, чтобы ты была дома. Поскорее. И я хочу его смерти за то, что он поднял на тебя руку.
Даже со всем этим расстоянием между нами, я почувствовала, как его гнев струится по связи.
Я ответила сухим, успокаивающим тоном, Технически, это его магия касалась
К тому моменту, как пришел ответ, вода в ванной уже остыла. Я рад, что ты можешь шутить об этом. Потому что я точно не могу.
Я послала изображение себя, показывающей ему язык.
Когда его ответ пришел, я уже оделась.
Как и я, он прислал простое, бессловесное изображение. Как и у меня, язык Рисанда был высунут.
Но он был занят кое-чем другим.
На следующее утро я решила прокатиться. Убедившись, что в это время Брон и Харт будут на дежурстве, я попросила, чтобы они сопроводили меня.
Они почти не разговаривали, но я чувствовала их оценивающие взгляды на каждом моем движении, когда мы ехали по проторенному пути в весеннем лесу. Чувствовала, как они изучают порезы на моем лице, синяки под одеждой, из-за которых я время от времени шипела. К моему удивлению, я все еще не исцелилась полностью — хотя, полагаю, это сработало в мою пользу.
Вчера за ужином Тамлин молил меня о прощении, и я дала ему его. Но Люсьен не говорил с ним весь вечер.
Юриан и близнецы рассердились, когда я сказала им, что мои синяки помешают мне пойти с ними. У Тамлина не хватило смелости предложить им пойти без меня, отняв у меня эту обязанность. Не тогда, когда он видел багрянистые синяки и знал, что если бы их получил человек, то он бы уже был мертв.
И принц с принцессой отступили, после того как Люсьен и я послали невидимую злость Богги за ними. Пока что. Я удерживала свои щиты поднятыми — вокруг себя и других, напряжение стало постоянной головной болью, имеющей какие-то слабые и тонкие ощущения магии. Передышка на границе не особо помогла — нет, она сделала напряжение сильнее, после того как я перенесла свои силы через стену.
Я пригласила Ианфе в дом, мягко попросив ее приободряющего присутствия. Она приехала, зная все детали произошедшего в кабинете — оставляя все на самотек, потому что Тамлин признался ей во всем, умоляя о прощении Матери, Котла и кого-то еще. В тот вечер я пролепетала ей о своем прощении, продемонстрировав ей свои добрые намерения, рассказывая стражникам и остальным за этим столом, как нам повезло, что Тамлин и Ианфе охраняют наши земли.
Честно говоря, я не знаю, как они связали это.
Как никто из них не увидел, что мои слова — не странное совпадение, а вызов. Угроза.
Последний небольшой толчок.
Особенно когда семь наг ворвались в поместье сразу после полуночи.
Они были убиты до того, как добрались до дома — нападение, остановленное Котлом, пославшим предупреждающее видение никому иному, как Ианфе.
Хаос и крики разбудили поместье. Я осталась в своей комнате, стражники под моими окнами и за дверями. Тамлин сам, задыхающийся и залитый кровью, пришел проинформировать меня о том, что земли снова в безопасности. Что нага была найдена с ключами от поместья, и стражник, потерявший их, столкнется с последствиями с утра. Дурацкая случайность, последнее проявление силы от племени, которое не ушло тихо после правления Амаранты.