Двор Крыльев и Гибели

Маас Сара

Я бросилась к деревьям и густым кустарникам.

— Ты опоздала, — сказал Юриан, все еще перебирая угли, когда я проходила мимо него. — Они закончили два часа назад.

Люсьен был за мной, когда я сунулась в ежевику, раздирая свои руки об шипы.

Близнецы даже не потрудились устранить последствия своих действий.

По тому, что осталось от их тел, их порванных бледных одеяний, было ясно, что Дагдан и Бранна перекрыли их крики каким-то щитом.

Люсьен выругался.

— Они прошли через стену прошлой ночью. Чтобы

выследить их.

Даже с разделяющих их расстоянием, близнецы были Фэ — быстрыми и бессмертными. Трое Детей Благословенных должно быть разбили лагерь, устав после бега.

Кровь уже высохла на траве и стволах окружающих деревьев.

Хайбернские пытки не отличались особой оригинальностью: Клэр, золотая корова, и эти трое... Одинаковые увечья и мучения.

Я расстегнула свой плащ и осторожно сложила на него самые большие их останки, которые смогла найти: торс парня, исцарапанный и обескровленный. Его лицо навечно застыло в гримасе боли.

Пламя разогревалось в кончиках моих пальцев, умоляя сжечь их, чтобы хоть как-то похоронить их. Но...

— Как думаешь, это было ради забавы, или чтобы послать нам сообщение?

Люсьен положил свой плащ поверх останков двух девушек. Таким серьезным я его еще никогда не видела.

— Думаю, что они не привыкли, что им отказывают. Я бы назвал это вспышкой гнева бессмертных.

Я закрыла глаза, пытаясь успокоить свой бурлящий живот.

— Ты не виновата, — добавил он. — Они могли убить их и на землях смертных, но они принесли их сюда. Чтобы заявить о своей власти.

Он был прав. Дети Благословенных были бы мертвы, даже если бы я не вмешалась.

— Они были запуганы, — размышляла я. — И гордились своими заблуждениями. — Я поплелась по траве, пропитанной кровью. — Мы их похороним?

Люсьен задумался.

— Это будет заявлением, что мы готовы разгребать устроенные ими беспорядки.

Я снова осмотрела поляну. Рассматривая все, что поставлено на карту.

— Тогда мы сделаем другое заявление.

ГЛАВА

8

Тамлин вышагивал перед камином в своем кабинете, каждый поворот резок как лезвие.

— Они наши союзники, — прорычал он мне и Люсьену, сидящих в креслах у камина.

— Они монстры, — возразила я. — Они забрали три невинные жизни.

— И ты должна была оставить все как есть, чтобы я сам со всем разобрался, — тяжело вздохнул Тамлин. — Не мстить как ребенок.

Он бросил взгляд на Люсьена:

— Я ожидал от тебя лучшего.

— Но не от меня? — тихо спросила я.

Зеленые глаза Тамлина были как замороженный нефрит.

— Ты лично связана с этими людьми. А он нет.

— Такие мысли, — огрызнулась я, сжимая подлокотники, —

и привели к тому, что стена стала единственным решением между двумя нашими народами, потому что Фэ смотрели на подобные убийства и не придавали этому внимание. — Я знала, что стражники снаружи могли слышать. Что любой проходящий мимо может услышать. — Утеря любой жизни с каждой из сторон — это личная связь. Или тебя волнуют лишь жизни Высших Фэ?

Тамлин остановился. И зарычал на Люсьена:

— Убирайся. Я разберусь с тобой позже.

— Не смей с ним так разговаривать, — прошипела я, вскочив на ноги.

— Этим своим трюком вы подставили под угрозу союз...

— Хорошо. Пусть хоть горят в аду, меня это не волнует! — закричала я.

Люсьен вздрогнул.

— Ты послала за ними Богги! — крикнул Тамлин.

Я даже не моргнула. И я знала, что стражники действительно слушали, по кашлю одного из них — приглушенное проявление шока.

И я удостоверилась, что они могут слышать, как я сказала:

— Они издевались над теми людьми, заставляли их страдать. Я решила, что Богги — один из немногих существ, которое может оказать им такую же любезность.

Люсьен выследил его, и мы осторожно, в течение нескольких часов, заманивали его к нашему лагерю. Прямо туда, где Дагдан и Бранна упивались убийствами. Им удалось сбежать, но лишь после того, как мы услышали громкие вскрики и шум драки. Их лица оставались бескровными даже часами после, их глаза все еще наполнялись ненавистью, когда они соблаговолили посмотреть на нас.

Люсьен прокашлялся. Он хорошо держался.

— Тэм, те люди были почти детьми. Фейра приказала близнецам держаться подальше. Они проигнорировали приказ. Если мы позволим Хайберну перешагнуть через нас, то потеряем больше, чем этот союз. Богги напомнит им, что у нас тоже есть когти.

Тамлин не отрывал от меня взгляда, когда сказал Люсьену:

— Выйди. Вон.

Его слова были достаточно жесткими, чтобы ни Люсьен, ни я не возразили ему, и Люсьен выскользнул из комнаты, закрыв за собой двойные двери. Я распространила свою силу в зал, почувствовав его сидящим у подножия лестницы.

Слушает. Как и шестеро стражников.

Я сказала Тамлину:

— Ты не можешь разговаривать со мной подобным образом. Ты пообещал, что не будешь так поступать.

— Ты понятия не имеешь, какому риску...

— Не разговаривай со мной высокомерно. Не после того, что я пережила, чтобы вернуться сюда, к тебе. К нашим людям. Ты думаешь, что кто-то из нас рад работать с Хайберном? Ты думаешь, что я не вижу это по их лицам? Вопрос в том, стою ли я этого позора?