Двор Тумана и Ярости
Шрифт:
Рис только тряхнул головой. Разговор окончен. И, наверное, он был прав: разоблачение мирного существования Дрейкона и Мириам ничего не объясняло о его собственных намерениях. О его собственных достоинствах и характере.
— В таком случае, что мы можем предложить им вместо этого? — спросила я. — Что мы покажем им?
Лицо Риса было мрачным:
— Мы покажем им Веларис.
— Что? — вскрикнула Мор, но Амрен шикнула на нее.
— Ты не можешь привести их сюда, — сказала я.
— Конечно, нет. Риск слишком велик, поразвлекать их в
— Они могут расценить это как умственный трюк, — возразил Азриэль.
— Нет, — сказал Рис, вставая на ноги. — Я имею в виду показать им, играя по их же правилам.
Амрен щелкнула ногтями друг о друга:
— Что ты имеешь в виду, Высший Лорд?
Но Рис лишь сказал Мор:
— Отправь словечко своему отцу. Мы собираемся навестить его и мой другой двор.
Мою кровь сковало льдом. Двор Кошмаров.
* * *
Как выяснилось, существовал магический шар, который принадлежал семье Мор тысячелетиями — Веритас. Он был наполнен магией правды, которой по ее словам она владеет, как и многие в её родословной. И Веритас был одним из их самых ценных и охраняемых артефактов.
Рис не тратил времени на планирование. Мы отправимся во Двор Кошмаров, расположенный в Вытесанном городе завтра днём. Рассеемся неподалёку от массивной горы, внутри которой он был построен, а затем пролетим остаток пути.
Мор, Кассиан и я были всего лишь призваны отвести подозрения от внезапного визита Риса, в то время как Азриэль выкрадет шар из покоев отца Мор.
Как сказал мне Рис за тихим ужином в ту ночь, шар был известен и среди людей, поскольку использовался во время Войны. Королевы должны узнать его. Знать, что шар был носителем абсолютной правды, не иллюзией и не уловкой, когда мы используем шар для того, чтобы показать им, как на картине, что Веларис и его мирные жители существуют.
Остальные предложили показать любые другие места в пределах Ночного Двора, чтобы доказать, что Ночной Лорд не какой-то жаждущий войны садист, однако Рис заявил, что ни одно из них не возымеет столь же сильный эффект как Веларис. Ради своего народа, ради всего мира, он готов предложить королевам этот кусочек правды.
После обеда, прогуливаясь по улицам, я обнаружила, что в итоге оказалась на самом краю Радуги. Ночь была в полном разгаре, покупатели и художники, а также обычные горожане спешили от одного магазина к другому, заглядывая в галереи и покупая товары.
По сравнению со сверкающими огнями и яркими красками небольшого холма, спускающегося вниз к реке впереди, улицы позади меня были наполненными тенью, сонными.
Я жила здесь уже почти два месяца, но так и не набралась смелости, чтобы зайти в квартал художников.
Но это место… Рис рискнет этим прекрасным городом, этими чудесными людьми — всем ради шанса на мир.
Может быть, им двигала вина из-за того, что Веларис жил защищённым, в то время как остальная
Я сделала шаг по направлению к кварталу… и замерла.
Возможно, я должна была попросить Мор пойти со мной. Но она ушла сразу после обеда, бледная и нервная, игнорируя попытку Кассиана заговорить с ней. Азриэль поднялся в небо, чтобы связаться со своими шпионами. Он тихо пообещал ходящему из угла в угол Кассиану, что найдёт Мор, когда закончит с делами.
А Рис… На него и так слишком много всего свалилось. И он не возражал, когда я заявила, что собираюсь на прогулку. Он даже не предостерег меня, чтобы я была осторожной. Было ли это доверие или абсолютная вера в безопасность своего города, или же он просто знал, как плохо я бы отреагировала, если бы он попытался предупредить меня и посоветовать не идти, я не знала.
Я тряхнула головой, чтобы очистить мысли, когда снова посмотрела вниз, на главную улицу Радуги.
Я чувствовала проблески света в этой дыре внутри моей груди последние несколько недель — проблески картин, но ничего цельного. Ничего требующего, взывающего к жизни. Не так, как это случилось той ночью, когда я увидела его стоящим на коленях на кровати, обнаженного, с татуировками и крыльями.
Было бы глупо решиться забрести в этот квартал, во всяком случае тогда, когда он легко может быть разрушен в предстоящем конфликте. Было бы глупо влюбиться в него, когда его могут забрать у меня.
Поэтому, как трус, я развернулась и пошла домой.
Рис ждал в фойе, опираясь о лестничные перила. Его лицо было мрачным.
Я замерла на середине ковра на входе:
— Что случилось?
Его крыльев не было видно, не было даже тени от них.
— Я размышляю, попросить ли тебя остаться завтра.
Я скрестила руки.
— Я думала, что я иду.
«Не запирай меня в этом доме, не отталкивай меня в сторону».
Он провел рукой по волосам.
— Кем я должен быть завтра, в кого должен буду превратиться, это… это не то, что я хотел бы, чтобы ты увидела. Как я должен буду относиться к тебе, к другим…
— Маска Высшего Лорда, — сказала я тихо.
— Да, — он присел на нижнюю ступеньку лестницы.
Я все ещё стояла в центре фойе и осторожно спросила:
— Почему ты не хочешь, чтобы я это видела?
— Потому что ты едва перестала смотреть на меня так, словно я монстр, и я не могу смириться с мыслью, что то, что ты увидишь завтра, будучи под этой горой, вернёт тебя обратно туда, где я нашёл тебя.
Под горой — под землёй. Да, я и забыла об этом. Забыла, что я увижу Двор, по подобию которого Амаранта создала свой собственный, забыла, что я окажусь в ловушке под землёй…
Но с Кассианом, Азриэлем, Мор. С ним.
Я ждала паники, прошибающего холодного пота… Но ничего не было.