Двор Тумана и Ярости
Шрифт:
— Очень приятно, — пробормотала она мне хрипло. — Это честь для меня.
Завтрак в моем желудке перевернулся, но я не позволила ей увидеть, что со мной сделало ее низкопоклонство; я не позволила ей понять, что ее слова были оружием. Вместо этого я подарила ей свое лучшее пожатие плечами в стиле Рисанда.
— Это честь для меня, принцесса.
Нам торопливо представили оставшихся: трех советников, следящих за городом, двором и торговлей. И лишь потом красивого, широкоплечего мужчину по имени Вариан, младшего брата Крессиды, капитана охраны Тарквина и принца Адриаты.
За то короткое время, что я знала Амрен, она никогда не выглядела более довольной, чем сейчас.
Нас провели во дворец с дорожками и стенами, искусно вымощенными дроблеными раковинами, с бесчисленными окнами, открывавшими вид на бухту, материк или открытое море. Люстры из морского стекла раскачивались на теплом бризе бурлящих источников и фонтанов свежей пресной воды. Высшие фэ — слуги и придворные — проходили вокруг в спешке, большинство из них были с бронзовой кожей и одеты в свободную легкую одежду. Все они были слишком погружены в собственные заботы, чтобы обратить внимание или проявить интерес к нашим персонам. Низших фейри не встретилось на нашем пути — ни одного.
Я шагала в ногу позади Рисанда, который шел рядом с Тарквином, могучая сила Риса была приглушена и на привязи, остальные следовали за нами. Амрен оставалась в пределах досягаемости, и я задавалась вопросом, была ли она также моим телохранителем. Тарквин и Рис непринужденно разговаривали, оба уже звучали скучающе, о приближающемся Нинсаре — о местных цветах, которые выставят оба двора на второстепенный, короткий праздник.
И вскоре после него последует Каланмэй.
Мой живот скрутило. Если Тамлин намеревался соблюдать традиции, и поскольку я больше не была с ним… Я не позволила своим мыслям заходить так далеко в будущее. Это было бы несправедливо. Ни по отношению ко мне, ни к нему.
* * *
Нас провели во дворец с дорожками и стенами, искусно вымощенными дроблеными раковинами, с бесчисленными окнами, открывавшими вид на бухту, материк или открытое море. Люстры из морского стекла раскачивались на теплом бризе бурлящих источников и фонтанов свежей пресной воды. Высшие Фэ — слуги и придворные — проходили вокруг нас в спешке, большинство из них были с бронзовой кожей и одеты в свободную легкую одежду. Все они были слишком заняты собственными заботами, чтобы обратить внимание или проявить интерес к нашим персонам. Низших фейри не встретилось на нашем пути — ни одного.
Я шагала в ногу позади Риса, который шел рядом с Тарквином, могучая сила Рисанда была приглушена и на привязи, остальные следовали за нами. Амрен оставалась в пределах досягаемости, и я задавалась вопросом, была ли она также моим телохранителем. Тарквин и Рис непринужденно разговаривали, оба уже звучали скучающе, о приближающемся Нинсаре — о местных цветах, которые выставят оба двора на второстепенный, короткий праздник.
И вскоре после него последует Каланмэй.
Мой живот скрутило. Если Тамлин намеревался соблюдать традиции, и
— На моей земле есть четыре главных города, — сказал мне Тарквин, обернувшись через мускулистое плечо. — Последний месяц зимы и первые весенние месяцы мы проводим в Адриате — в это время город прекраснее всего.
В самом деле, я предположила, что с бесконечным летом не было никаких ограничений тому, как наслаждаться своим временем. За городом, у моря или в городе под звездами… Я кивнула.
— Здесь очень красиво.
Тарквин смотрел на меня достаточно долго, так что Рис произнес:
— Восстановительные работы идут хорошо, я полагаю?
Слова Риса переключили внимание Тарквина.
— В основном. Нам еще многое предстоит сделать. Задняя половина замка все еще лежит в руинах. Но, как видите, внутреннею отделку мы уже почти завершили. Однако в первую очередь мы сосредоточили свое внимание на восстановлении города, и там ремонтные работы все еще продолжаются.
Амаранта разграбила город? Рис ответил:
— Я надеюсь, что никакие ценности не были утрачены во время оккупации?
— Спасибо Матери, все самое ценное на месте, — ответил Тарквин.
Крессида напряглась позади меня. Три советника отделились от нашей группы — другие обязанности требовали их внимания. Они пробормотали прощания, бросая напряженные взгляды в сторону Тарквина. Такое ощущение, что он впервые был в роли хозяина, и они наблюдали за каждым движением своего Высшего Лорда.
Он улыбнулся им сдержанной улыбкой, которая не затронула его глаз, и не произнес ни слова, пока не привел нас в сводчатую комнату из белого дуба и зеленого стекла, из которой открывался вид на залив и бесконечное море.
Я никогда не видела воду столь же многоцветной, пульсирующей и полной жизни. Она переливалась зеленым, кобальтовым вперемешку с полночным. И на мгновение, в моей голове мелькнула палитра красок, которые бы мне потребовались, чтобы запечатлеть этот момент: синий, желтый, белый, черный…
— Это мой любимый вид, — сказал Тарквин, стоя рядом со мной. В этот момент я поняла, что не заметив подошла к широким окнам, тогда как остальные расселись вокруг перламутрового стола. Горстка слуг раскладывала на тарелках горкой фрукты, листовую зелень и приготовленные на пару морепродукты.
— Вы должно быть очень горды владеть такими ошеломляющими землями, — произнесла я.
Глаза Тарквина, напоминающие море перед нами, вернулись ко мне.
— Как они конкурируют с теми, которые ты уже видела? — такой тщательно подобранный вопрос.
— Все в Прифиане прекрасно по сравнению с землями смертных, — ответила я отрешенно.
— Быть бессмертным прекраснее, чем человеком?
Я почувствовала кожей всеобщее внимание к нашей беседе, несмотря на то, что Рис увлек Крессиду и Вариана легкой дискуссией о положении дел на их рыбных рынках. Высший Лорда Летнего Двора изучающе смотрел на меня, и я окинула его взглядом — нагло и без тени вежливости, а затем произнесла: