Двор Тумана и Ярости
Шрифт:
— Это вы мне скажите.
Глаза Тарквина смеялись.
— Ты настоящая жемчужина. Хотя я понял это еще в тот день, когда ты бросила в Амаранту ту кость, забрызгав ее любимое платье грязью.
Я отгородилась от воспоминаний, от ослепляющего ужаса своего первого испытания.
Что он понял об этой связи между нами — догадался ли, что это была его собственная сила или подумал, что это просто связь, своего рода непонятное влечение?
И если я должна была украсть у него половину Книги… Возможно, это подразумевало более тесный контакт.
— Я
Возможно, меньшие мужчины и распустили бы хвост от гордости. Но Тарквин был более благоразумным — он знал, что я была с Тамлином, а теперь приехала сюда с Рисом. Наверное, он подумал обо мне не лучше, чем об Ианте.
— Как, кстати, ты вписываешься в двор Рисанда?
Такой прямой вопрос, после стольких обходных — несомненно, чтобы выбить меня из колеи.
И это почти сработало, я чуть было не призналась: «Я не знаю». Но Рис как будто слышал каждое слово нашего разговора и ответил вместо меня:
— Фейра — член моего Внутреннего Круга и мой Эмиссар в землях смертных.
Крессида, сидящая рядом с ним, спросила:
— У вас много контактов со смертными?
Я восприняла это как предложение присесть и уйти от слишком тяжелого взгляда Тарквина. Для меня оставили свободным место рядом Амрен, напротив Риса.
Высший лорд Ночного Двора принюхался к своему вину — белое, игристое — и я задалась вопросом, пытался ли он таким образом взбесить их, подразумевая, что оно могло быть отравлено. Между тем Рис продолжил:
— Я предпочитаю быть готовым к любой возможной ситуации. И, учитывая тот факт, что Хайберн собирается устроить нам неприятности, в наших интересах начать диалог с людьми.
Вариан переключил свое внимание с Амрен, только чтобы небрежно спросить:
— Так значит это действительно правда? Хайберн готовится к войне?
— Они уже готовы, — ответил Рис растягивая слова и наконец-то пригубив свой бокал. Амрен не притронулась к еде, как обычно поковырявшись в тарелке для видимости. Я задумалась, чем именно — кем — она будет питаться, пока мы будем находиться здесь. Пожалуй, Вариан подойдет в качестве закуски.
— Война неминуема.
— Да, ты упомянул об этом в своем письме, — сказал Тарквин, занимая место во главе стола между Рисом и Амрен. Храбрый шаг с его стороны — расположиться между двух столь могущественных личностей. Высокомерие или попытка установить дружеские отношения? Взгляд Тарквина опять скользнул по мне, прежде чем сфокусироваться на Рисе. — И ты знаешь, что мы будем сражаться против Хайберна. Мы потеряли достаточно хороших людей Под Горой, и я абсолютно не заинтересован в том, чтобы снова быть рабом. Но если ты здесь, чтобы просить меня принять участие в другой войне, Рисанд…
— Это невозможно, — мягко перебил Рис, — и мысль об этом даже не приходила мне в голову.
Должно быть, проблеск моего замешательства стал заметен, потому что Крессида
— Ты знаешь, Высшие Лорды воевали и за меньшее. Нет ничего неожиданного в том, если они развяжут ее из-за такой… необычной женщины, как ты.
Вот почему они приняли наше приглашение, хорошо это или плохо. Чтобы прощупать нас.
Если… Если Тамлин развяжет войну, чтобы вернуть меня… Нет. Нет, это невозможно.
Я написала ему, написала ему, чтобы он держался подальше. И он не настолько глупец, чтобы начинать войну, которую ему ни за что не выиграть. Не тогда, когда ему предстоит сражаться не с Высшими Фэ, а с иллирийскими воинами во главе с Кассианом и Азриеэлем. Это была бы настоящая бойня.
Так что я произнесла ровно и скучающе:
— Принцесса, постарайтесь не выглядеть такой возбужденной. Высший Лорд Весеннего двора не собирается развязывать войну против Ночного Двора.
— Ты поддерживаешь контакт с Тамлином? — спросила она с сахарной улыбкой.
Мои следующие слова были тихими, медленными. И я решила, что ни капли не возражаю против того, чтобы обокрасть их.
— Есть вещи, которые являются достоянием общественности, а есть те, которые таковыми не являются. Мои взаимоотношения с Тамлином всем хорошо известны. Однако, текущее состояние наших отношений не ваше дело. И не чье-либо еще. Но я знаю Тамлина, и между дворами не будет никакой междоусобной войны, во всяком случае не из-за меня или моих решений.
— Что ж, какое облегчение, — сказала Крессида, потягивая белое вино из своего бокала, и затем отломав клешню от большого краба с бело-розовым мясом. — Значит, мы не укрываем украденную невесту и нам нет необходимости беспокоится о ее возвращении хозяину, как того требует закон. И как должен поступить любой мудрый человек, который хочет отвести беду от своего дома.
Амрен замерла совершенно неподвижно.
— Я ушла по своему собственному желанию, — ответила я, — и мне никто не хозяин.
Крессида пожала плечами.
— Думай все, что хочешь, леди, но закон есть закон. Ты его невеста, была ею. И клятва верности, данная другому Высшему Лорду не изменит это. Так что очень хорошо, что Тамлин уважает твои решения. А иначе, одно его письмо, адресованное Тарквину с просьбой о твоем возврате, и мы должны будем подчиниться. Или навлечь на себя угрозу войны.
Рисанд вздохнул.
— Ты всегда просто прелесть, Крессида.
— Осторожнее, Высший Лорд. Моя сестра говорит правду, как она есть, — сказал Вариан.
Тарквин положил руку на светлый стол.
— Рисанд наш гость, и его придворные тоже. И мы будем обращаться с ними соответственно. Мы будем относится к ним, Крессида, как мы относимся к людям, спасшим наши шкуры, когда нужно было всего одно их слово — и мы были бы глубоко, глубоко мертвы.
Тарквин изучающее смотрел на меня и Рисанда, чье лицо оставалось потрясающе безразличным. Высший лорд Летнего Двора покачал головой и сказал Рису: