Дворцовые интриги на Руси
Шрифт:
Рис. 16. Убийство Святослава Владимировича в горах Угорских
В этой достаточно реалистической картине раздела Руси между наследниками Владимира Великого, когда Святополку, старшему из сыновей, достался Киев, Ярославу — Новгород, а Брячеславу — Полоцк, несколько смущает имя старшего князя. Он назван в саге Бурицлавом. Но большой загадки, кто скрывается под ним, здесь нет. Исследователи уже давно пришли к выводу, что имя это происходит не от Бориса, а от Болеслава, и появилось в саге оттого, что Болеслав был союзником Святополка и в борьбе с Ярославом за Киев играл ведущую роль. Как считает Т. Джаксон, замена эта тем более понятна, что имя «Бурицлав» встречается и в древнескандинавской литературе.
При
51
Джаксон Т. Н. Указ. соч. С. 109.
Из последующего рассказа, однако, явствует, что Бурицлав остался жив и готовится к новому сражению с Ярицлейвом. Это остановило последнего от разрыва договора с Эймундом, и он продолжил его еще на двенадцать месяцев. В саге говорится, что Бурицлав жил в Бярмаланде (Беломорье. — П. Т.), но, как справедливо полагала еще Е. Рыдзевская, под ним надо понимать страну печенегов, состоявших в союзе со Святополком [52] . Дальнейшее изложение событий подтверждает справедливость такого предположения.
52
Рыдзевская Е.А. Сведения о Старой Ладоге в древнесеверной литературе // КСИИМК. 1945. Вып. 11. С. 51-65.
Следующее столкновение Бурицлава и Ярицлейва, как утверждается в саге, состоялось у стен города. Название этого города не приводится, но вряд ли может быть сомнение в том, что речь здесь идет о Киеве. Его потерял Святополк и его же пытался вернуть себе с помощью печенегов. В «Повести временных лет» это событие датируется 1036 г., но в других летописях о нападении печенегов на Киев сообщается под 1017 г. Эта дата представляется более точной хотя бы потому, что Эймунд, участвовавший в отражении печенежского нападения, пребывал на Руси с 1015 по 1022 г. и, естественно, не мог сражаться под Киевом в 1036 г.
Начался кровавый бой. С обеих сторон пало много воинов. Ярицлейв, против дружин которого был особенно сильный натиск, получил ранение в ногу. В конце концов, благодаря храбрости Эймунда, чаша весов склонилась в пользу Ярицлейва, и Бурицлав вынужден был оставить надежду на овладение городом. С остатками бьярмов (печенегов. — П. Т.) он бежит в направлении какого-то леса. Его преследует Эймунд со своими людьми. Снова, как повествуется в саге, прошел слух, что Бурицлав конунг пал, и можно праздновать великую победу. Оказалось, однако, что варяги выдали желаемое за действительное.
Вскоре возник еще один конфликт — из-за жалованья норманнам. Оно им полагалось по договору, но Ярицлейв не спешил выполнять свое обязательство. В разговоре с Эймундом он якобы заявил: «Не хочу я выбирать, чтобы вы ушли, но не дадим мы вам такого же большого жалованья, раз мы не ждем войны» [53] . В ответ хитрый Эймунд спросил Ярицлейва, а знает ли он наверное, что конунг Бурицлав убит?
В процессе разговора выясняется, что тот жив, находится в Тюркланде (в земле печенегов. — П. Т.) и готовится к новой войне. Эймунд рисует перед Ярицлейвом картину того, что произойдет в случае победы Бурицлава. Он отступится от христианства, поделит страну между злыми кочевниками и выгонит из нее всех родичей Ярицлейва. И здесь Эймунд излагает коварный план устранения Бурицлава. Ярицлейву он задает такой вопрос: «Как же быть, господин, если мы доберемся до конунга, — убить его или нет? Ведь никогда не будет конца раздорам, пока вы оба живы». После некоторого раздумья Ярицлейв будто бы ответил: «Не стану я ни побуждать людей к бою с Бурицлавом конунгом, ни винить, если он будет убит» [54] .
53
Джаксон Т. Н. Указ. соч. С. 112.
54
Там
Получив слегка завуалированное согласие Ярицлейва, Эймунд приступил к реализации своего плана. Для этого были привлечены десять лучших и надежных дружинников, а также родственник Эймунда Рагнар. Снарядившись как купцы и оседлав коней, варяги двинулись в путь. К ночи они достигли места, где, по предположению Эймунда, должен был стоять лагерем Бурицлав. «Я узнал, — сказал Эймунд своим сотоварищам, — что здесь будет ночлег у Бурицлава конунга и будут поставлены на ночь шатры». Определив лучшее место для шатра и справедливо посчитав, что именно здесь расположится Бурицлав, варяги согнули дерево, привязали к его вершине веревку и закрепили ее концы. Сделав это, они отошли в глубь леса. Вскоре на поляну прибыл Бурицлав со своим отрядом. Его воины действительно поставили здесь свои шатры. Лучшим среди них был шатер конунга и поставлен он был точно там, где предполагал Эймунд. Когда наступила глубокая ночь и лагерь Бурицлава погрузился в безмятежный сон, туда проникли варяги. Незаметно они накинули петлю свисающей веревки на шест шатра Бурицлава, а затем перерубили те концы, которые удерживали дерево в согнутом положении. Оно резко выпрямилось и сорвало шатер конунга. Тогда Эймунд и его дружинники набросились на спящих Бурицлава и его охранников и убили их.
Прежде чем продолжать эту страшную повесть об убийстве Бурицлава, необходимо отметить, что до сих пор в ней не было практически ничего, что роднило бы ее с описанием убийства князя Бориса в «Повести временных лет». И последующие действия варягов мало чем напоминают действия убийц Бориса.
Отрезав голову Бурицлаву, Эймунд скачет с ней в Киев. Ранним утром он идет к Ярицлейву и рассказывает ему всю правду о случившемся. В подтверждение своих слов он демонстрирует голову Бурицлава и спрашивает у Ярицлейва, узнает ли тот брата. Конунг узнал и будто бы покраснел. Далее Эймунд заявил, что норманны сделали свое дело, теперь Ярицлейву надлежит позаботиться о том, чтобы тело убитого было с почестями предано земле. На что Ярицлейв ответил, что поскольку варяги поспешно решили и сделали это дело, то пусть они и позаботятся о погребении тела. Те вновь поехали на место убийства Бурицлава. Лагеря там уже не было, но обезглавленный труп Бурицлава лежал на месте убийства. Варяги обрядили его в подобающие одежды, приложили к нему голову и привезли в Киев. Здесь и произошло погребение Бурицлава, о котором, как уверяет сага, знали многие. После этого весь народ в стране пошел под руку Ярицлейва.
В заключение кратко остановимся на историографии этого вопроса. Большинство исследователей, непосредственно изучавших содержание Эймундовой саги, не имели ни малейшего сомнения в том, что в ней рассказывается о драматическом противостоянии Ярослава со Святополком. Согласно А. Лещенко, свидетельство саги о смерти Бурицлава, если к нему отнестись непредвзято, кажется более правдоподобным, чем летописная версия» [55] . Н. Ильину, который безоговорочно доверял многим сюжетам саги, показалось, что здесь речь идет не о Святополке, а о Борисе. Единственным его аргументом было замеченное им сходство рассказа саги с летописной повестью об убийстве Бориса. Не имея никаких дополнительных доказательств и ограничившись лишь сравнительным анализом обстоятельств двух убийств, Н. Ильин тем не менее недвусмысленно намекнул на причастность Ярослава к смерти князя Бориса [56] . Позже это необоснованное предположение повторили А. Хорошев, А. Назаренко и А. Головко, не прибавив к нему никаких собственных аргументов.
55
Лещенко А. И. «Eymundor Saga» и русские летописи // Известия АН СССР: VI сер. 1926. Т. 20. № 12. С. 1069-1071.
56
Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 и ее источники. М., 1957.
Что и говорить, вывод не только оригинальный, но и сенсационный. Но ведь и ответственный. Делать его на столь ненадежной фактологической базе, к тому же определенным образом интерпретированной, по крайней мере несерьезно. От источника в данном случае взято больше, чем он мог дать. Н. Ильин, прежде чем совершать столь сомнительное открытие, должен был показать, как Бурицлав-Святополк превратился в Бурицлава-Бориса. Ведь во всех событиях саги Бурицлав — это Святополк, ведущий борьбу с Ярославом за Киев. Иногда сага как бы объединяет образы Святополка и Болеслава, что вполне объяснимо, поскольку они были союзниками и в ряде эпизодов выступали совместно.