Дворцовые интриги на Руси
Шрифт:
Противоречит выводам Н. Ильина и хронология событий. По летописи и житийным сказаниям, убийство Бориса случилось сразу же после смерти Владимира и утверждения в Киеве Святополка, то есть в 1015 г. Ярослав в это время княжил в Новгороде и даже не знал, что происходит на юге Руси.
Н. Ильин вышел из этого, казалось бы, непреодолимого затруднения таким образом, что перенес время убийства Бориса с 1015 на 1018 год. При этом он уточнил, что это могло произойти во время подготовки Ярослава к войне с Болеславом. И снова, кроме авторской логики, базирующейся на внутреннем убеждении, никаких документальных доказательств он не привел. Ведь их попросту не существует.
Вывод Н. Ильина ставит ряд вопросов, на которые невозможно ответить. Где был и что делал князь
Высказанных аргументов вполне достаточно, чтобы навсегда отвести необоснованные подозрения Н. Ильина и его последователей. В саге безусловно говорится об убийстве Святополка. Другое дело, можно ли ей доверять. Не исключено, что это лишь очередной эпизод героизации ее главного героя Эймунда, призванный подчеркнуть неблагодарность скупого и хитрого Ярослава, а заодно и бросить на него тень братоубийства. Исследователи уже давно обратили внимание на то, что сцене, где Эймунд возвращается к Ярицлейву с отрубленной головой Бурицлава, а тот при этом краснеет, имеются параллели в саге о Харальде Суровом Снорри Стурлуссона. Там Хакон Иварсон убивает Асмунда, племянника и воспитанника датского конунга Свейна, приносит Свейну отрубленную голову Асмунда, и конунг густо краснеет [57] .
57
Джаксон Т. Н. Указ. соч. С. 170.
Согласно саге, воспоминания о братоубийстве были причиной окончательного разрыва Ярицлейва с Эймундом. Как полагал А. Сенковский, противники норманнов, которые знали об их тайном злодействе, говорили князю, что он не должен держать варягов при себе, поскольку их присутствие напоминает ему об убийстве брата. Так ли было в реальной жизни, сказать сдожно. И вряд ли удастся выяснить это в будущем без выявления дополнительных источников.
«И не блудил ли я по чюжим землям»
Фраза, вынесенная в заголовок, принадлежит сыну Ярослава Мудрого Изяславу. Произнесена она была в 1078 г. в разговоре с братом Всеволодом. Последний, чувствуя неизгладимую вину перед Изяславом, пришел в Киев на покаяние. Благородный Изяслав просит Всеволода не тужить о случившемся, но дружно постоять за Русскую землю. Киевский князь в это время готовился к сражению с черниговскими князьями Олегом и Борисом, сыновьями Святослава Ярославича, вышедшими из повиновения и не желавшими уступать Чернигов Всеволоду.
Что же мучило Всеволода и за что он просил прощения у старшего брата? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вернуться на пять лет назад, в 1073 г., и обратиться к летописи. В ней читаем: «В л?то 6581 г. Въздвиже дьяволъ котору въ братьи сеи Ярославличих, и бывши распре межи ними, быста сь себе Святославъ со Всеволодомъ на Изяслава и изииде Изяслав ись Кыева, Святослав же и Всеволодъ внидоста в Кыевъ месяца марта въ 22» [58] .
Летописец не раскрывает побудительных мотивов этой распри между ними. Но из того, что на киевском престоле утвердился Святослав, можно предположить, что власть и послужила яблоком раздора между братьями. Вряд ли это были спонтанные действия Святослава и Всеволода. Они ими (по меньшей мере — Святославом) готовились заблаговременно. Черниговскому князю недосуг было дожидаться смерти Изяслава, чтобы стать киевским князем, и он решил ускорить ход событий. В заговор был вовлечен
58
ПСРЛ. Т. 2 (Ипатьевская летопись). М., 1998. Стб. 172.
Рис. 17. Освобождение Всеслава Брячиславича из тюрьмы восставшими киевлянами; бегство Изяслава Ярославича из Киева
Изгнание из Киева Изяслава произвело на современников огромное впечатление. Летописец отмечает, что Святослав «преступил заповедь отню» и положил начало изгнанию «братию». Сам он хотел большей власти, а Всеволода «прельстил» якобы тем, что убедил его в злокозненных намерениях Изяслава лишить их отцовских наделов: «Всеволода бо прельсти и глаголя, яко Изяславъ вьстаеть сь Всеславомъ (князем полоцким. — П. Т.), мысля на наю, да аще его не впредим, имать насъ прогнати, и тако взостри Всеволода на Изяслава» [59] .
59
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 172.
Летописец, современник и свидетель этих событий, знает, что в словах Святослава нет правды. Его поступок он оценивает не только как клятвоотступничество от отцовских заповедей, но и как большой грех перед Богом, заслуживающий суровой кары.
Рис. 18. Поход Изяслава Ярославича с польским королем Болеславом II на Киев
Изяслав бежал из Киева еще до подхода к нему объединенных дружин Святослава и Всеволода. Отчего он так поступил? Почему не выступил с киевскими воинами навстречу братьям? Почему, наконец, не закрылся в городе и не попытался защитить свое право на киевский престол?
Ответов на эти вопросы нет даже между летописными строками. И тем не менее, думается, они достаточно ясны. Изяслав не пользовался популярностью в Киеве, не имел сколько-нибудь надежных сторонников, а поэтому и не рассчитывал на искреннюю поддержку киевлян в его противостоянии с братьями. Еще свежей была память Изяслава о событиях 1068 г. Тогда киевляне восстали против его власти, изгнали из столицы Руси и посадили на киевском престоле Всеслава Полоцкого. Изяслав вернул себе Киев в следующем году с помощью поляков, жестоко расправился с инициаторами своего изгнания, но расположения киевлян это ему не прибавило. Теперь же, возможно, его окружение тоже откровенно отказало ему в поддержке. В подобных случаях киевляне нередко заявляли князьям: «не твое се время» — и показывали «путь от себя».
Как и в 1068 г., все надежды на скорейшее возвращение в Киев Изяслав связывал с Польшей. Захватив с собой семью и киевскую казну, он ушел к Болеславу И, с которым состоял в близком родстве. Мать Болеслава была сестрой Ярослава Мудрого, а его тетя — женой Изяслава. На этот раз родственные связи не помогли. Болеслав, испытывавший давление со стороны Германии, в помощи Изяславу отказал. При этом, как уверяет летописец, богатые подарки от Изяслава взял, а его самого выпроводил из страны: «Изяслав же иде в Ляхи со им?ниемь многимъ и сь женою, уповая багатьствомъ многымъ, глаголя яко симь нал?зу воя. Еже взяша у него Ляхове, показаша ему путь от себе» [60] .
60
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 173.