Дворцовые тайны. Соперница королевы
Шрифт:
С возгласом «Черт бы побрал эту женщину!» лорд Роберт упал на груду подушек перед камином и устало провел рукой по лицу. Рука эта была крупная, сильная, настоящая мужская рука, но совсем не похожая на лапищу Уолтера с толстыми пальцами и волосатыми костяшками. У лорда Роберта были руки прекрасной формы, гладкие, с ухоженными ногтями. Я всегда почитала его красавцем, достойным кисти художника. Все его портреты, виденные мною, включая миниатюру, которую королева носила в медальоне на груди, не отражали редкого благородства и величия его
Даже теперь, когда он страдал, он был так хорош собой…
— Черт бы побрал эту женщину, Летти! — повторил он, воздев руки. — Что за дьявол в нее вселился?
Я закрыла книгу, которую читала. Лорд Роберт не требовал ответа на свой вопрос. Он искал сочувствия и сопереживания. Меня охватило труднопреодолимое желание подойти к нему, опуститься рядом с ним на подушки, теплые от жара камина. Его руки тоже будут теплыми… Но я не сдвинулась с места.
— Ты же знаешь ее, Летти! Объясни мне! Помоги мне ее понять!
Я с улыбкой покачала головой:
— Вы, мужчины, всегда толкуете о том, что не в силах понять женщину, кто бы она ни была, королева или простая служанка. Вы смотрите на нас свысока, как на существ слабых, которыми движут лишь их собственные прихоти — или дьявол. Но если мое скромное мнение хоть сколько-нибудь вас интересует, милорд, то я скажу так: Ее Величество испорчена постоянным поклонением и лестью, ей нравится дразнить и мучить вас, и, возможно, она испугается, если вы отвернетесь от нее или проявите холодность и отчуждение хотя бы на время. Пока вы преследуете ее вашей любовью, она вертит вами как хочет.
Я видела, что мои слова не только заинтересовали лорда Роберта, но и удивили его.
— Да она меня в Тауэр отправит, если я прекращу свои ухаживания, — проговорил он, но не самым уверенным тоном, а потом продолжал уже тише: — Или если я буду ухаживать за другой.
Молчание повисло между нами. Потом лорд Роберт простер ко мне руки и я, не раздумывая, бросилась в его объятия.
— Летти, моя милая Летти, — шептал он, а я прижималась к нему, затаив дыхание от счастья оказаться так близко, ощущать его теплое дыхание на моей щеке, вдыхать его аромат — аромат шалфея, розмарина и вина, чуть приправленный запахами конского пота и кожи.
В его объятиях я опьянела не только от страсти, но и от чувства единения с ним, словно бы он окружил меня теплотой своего тела, как теплом горящего очага, защищая от холода остального мира. Полутемная комната, освещенная лишь отблесками пламени, силою нашего желания превратилась в недостижимое волшебное место, принадлежащее нам одним, куда никто не осмелится вторгнуться. Роберт ласкал меня с таким пылом, что одна из подушек полетела в камин. Оттуда повалили темные клубы дыма, и я закашлялась.
— Сейчас сюда придут слуги, — успела сказать я, высвобождаясь из его объятий и поднимаясь на ноги.
— А мы отошлем их прочь, выкинем отсюда.
— А что, если они пожалуются королеве?
Лорд Роберт, смеясь, вскочил на ноги
— Летти, что-то горит! Неужели ты не чувствуешь запаха дыма? — прокричала Сесилия, вбегая в комнату и сразу же бросая пытливый взгляд на мое платье и локоны, пребывающие в беспорядке. Она быстро оглядела комнату и увидела лорда Роберта, стоявшего спиной к ней у окна. Тогда она вновь посмотрела на меня, во взгляде ее читалось недоверие.
— Что с твоим платьем, с твоими волосами? Ты что — спала? Тебя дым разбудил?
— Наверное, подушка упала в камин, — хладнокровно ответил лорд Роберт, поворачиваясь лицом к ней. — Впрочем, это совершенно неважно…
И, не глядя на нас, он с подчеркнутым безразличием вышел из комнаты. Я восхитилась его умением прятать бурю чувств под маской беспечности. Ведь всего минуту назад он, как и я, совершенно потерял голову от той страсти, от которой пылают щеки и останавливается дыхание, ибо пути наши скрестились в иных, высших сферах, где господствуют наши самые сокровенные желания, и, познав их великолепие, мы уже никогда не будем прежними.
Глава 21
Каким-то образом королева почувствовала, что наши с лордом Робертом отношения изменились, и не преминула наказать меня за это.
Я так никогда и не узнала, как же ей удалось дознаться о нашей связи. Возможно, нас выдало наше поведение, или Сесилия сказала или сделала что-нибудь, укрепившее подозрения королевы. Мы с Робертом соблюдали все приличия, да и любовная близость между нами случалась редко. Но хотя мгновения тайного счастья были немногочисленны, предвкушение наших свиданий, трепет и волнение, сопровождавшие их, и последующие сладостные воспоминания дарили блеск моим глазам и зажигали розы на моих щеках, что не могло остаться незамеченным.
Я уверяла королеву, что причина моего счастья состоит в том, что я наконец-то смогла подарить своему супругу сына, — но этот предлог скоро себя исчерпал, ибо мой маленький Уолтер, который с самого рождения был слабеньким, перестал расти и набирать вес и еще до того, как ему исполнилось три месяца, уже лежал в крохотной могилке на фамильном кладбище Деверё.
Не могу сказать, что я очень сильно скорбела по нему. Я не успела к нему привязаться, потому что вскоре после его рождения была призвана ко двору, оставив его на попечение кормилицы и нянек.