Дворцовые тайны. Соперница королевы
Шрифт:
Елизавета мгновенно оправилась от испуга и, преисполненная истинно королевского достоинства, вышла из кареты, дабы принять подношения и поблагодарить дарителей. Но мне было очевидно, что она смертельно устала от долгого пути. К тому времени, когда мы сняли с себя пропылившуюся дорожную одежду и переоделись к ужину, мы буквально засып'aли на ходу.
Однако до отдыха было еще очень далеко. Под радостные приветствия и клики весь штат слуг Роберта в замке — а это были сотни людей — вышел засвидетельствовать свое почтение королеве, а жители соседних деревень столпились
Елизавета попросила рюмку сладкой наливки для подкрепления сил и выпила ее единым духом, а затем и еще одну. Меж тем тьма сгущалась вокруг нас и соблазнительные ароматы жареного мяса и свежего хлеба вели нас прямо к праздничным столам, ломившимся от яств. Только спустя несколько часов мы наконец отправились на покой в прекрасно отделанные комнаты с высокими потолками и огромным числом зеркал, где весело горели свечи и все дышало уютом.
Мы отлично выспались на мягких перинах, и утром королева, пусть и ощущавшая некоторую усталость, должна была признать, что Кенилворт — одно из лучших поместий ее королевства.
На следующий день мы охотились в обширном парке, где в изобилии водились благородные олени. Елизавета, гордясь своим искусством охотницы, поскакала впереди свиты и егерей — как всегда неосторожная и беспечная, — крича, что не успокоится, пока не добудет своего первого оленя.
Егеря сообщили, что выследили прекрасного оленя-самца, и королева азартно устремилась за ним, в то время как остальная свита вежливо приотстала. Но тут раздался ее отчаянный крик:
— Стреляют! В меня стреляют!
Остальные охотники ринулись вперед во всю прыть своих коней и, догнав, окружили королеву, защищая ее от опасности. Елизавета задыхалась и прижимала руку к сердцу. Лишь спустя несколько казавшихся вечностью мгновений она сумела отнять руку от груди и воскликнула:
— Я не пострадала! Убийцы промахнулись!
Егеря, стражники и вооруженные слуги тотчас рассыпались по парку и поймали лишь одного, кто мог бы покушаться на Ее Величество, — маленького человечка в зеленой охотничьей куртке, вооруженного арбалетом. Королевские солдаты под предводительством Роберта тут же стащили его с лошади, выхватили у него арбалет и принялись дубасить его от всей души, требуя признаться в злом деле. Стрела, к счастью, не поразившая цель, была найдена и принесена королеве.
Елизавета взглянула на нее, содрогнулась и отвернулась.
— Я подумала — она предназначается для меня, — вымолвила она, напуганная и бледная. — Когда я услышала ее свист, я решила: мои враги сумели до меня добраться и мне — конец.
Роберт переломил стрелу через колено и швырнул обломки на землю.
— Этот парень говорит, что не хотел подстрелить вас, Ваше Величество. Он целился в оленя, как и вы.
— И вы ему верите, милорд? — Елизавета с сомнением посмотрела на Роберта. — Неужели вы так наивны?
Но Роберт только пожал плечами:
— Вы знаете, что я с удовольствием отдам за вас свою жизнь, Ваше Величество. И с таким же удовольствием убью любого, кто посмеет поднять на вас руку. Но этот
— Такой браконьер — идеальный убийца, — возразила Елизавета. — Никто его никогда не заподозрит.
Она повернулась к Уильяму Сесилу и приказала:
— В тюрьму его. Посмотрим, что он запоет под пытками.
И с этими словами она пришпорила своего коня и унеслась прочь.
Глава 29
Пышные празднества в Кенилворте шли своим чередом: за турниром следовала травля медведей, ее сменяли спектакли и маскарады, а каждый день приносил новые увеселения, расходы на которые были просто немыслимыми. Однако пугающий инцидент в охотничьем парке омрачил пребывание королевы во владениях Роберта. И, что еще хуже, королева и лорд Дадли ссорились теперь почти все время.
Самая ужасная из этих ссор произошла в роскошных апартаментах, приготовленных Робертом специально для Елизаветы. В тот вечер королева сидела перед зеркалом, наводя красоту перед торжественным ужином, а я с другими придворными дамами помогала ей в этом. Мой отец и Уильям Сесил только что прибыли из Лондона, привезя Елизавете на подпись целую кипу документов. Государственные дела не ждали окончания празднеств, и королеву раздражала необходимость заниматься этим прямо сейчас. Она сидела с пером в руке боком на пуфике перед туалетным столиком и, бросая время от времени упреки то нам, то своим советникам, читала и подписывала документы один за другим, небрежно откидывая их в сторону.
Я часто видела, как Елизавета ведет себя подобным образом, но по опыту знала, что она внимательно вникает в содержание каждой бумаги, прежде чем поставить на ней свою подпись. Потом в случае необходимости она могла вспомнить мельчайшие подробности любого дела, доведенного до ее августейшего внимания. Но сейчас она всячески выказывала свое неудовольствие, чтобы и другие страдали, пока она делает то, что должна сделать, коль скоро документы принесли ей совершенно не ко времени.
В этот момент в апартаментах королевы появился Роберт: он уже был одет для ужина и вложил в свой костюм столько же старания и вкуса, сколько и в подготовку сегодняшнего банкета. На нем был камзол, штаны и чулки из тончайшего серебристого шелка, а пуговицы на камзоле и застежки на туфлях были изготовлены из цельных аметистов и сверкали в заходящем солнце.
— Как, королева души моей еще не готова? — обратился он к королеве игривым и снисходительным тоном. — Сколько же времени потребно моей красавице, чтобы дополнить последними штрихами свой и без того прекрасный облик? Неужели у нее нет аппетита, когда мои повара вложили столько сил в приготовление трех сотен блюд для ее удовольствия?
— Я не твоя красавица, — резко бросила Елизавета, даже не взглянув на Роберта. — Я твоя королева. И то, что я сейчас делаю, поважнее какого-то там ужина.