Двойник короля 19
Шрифт:
Дядя Стёпа держал в руках странный предмет — нечто среднее между амулетом и шприцем. Металлический корпус с тонкой иглой на конце, внутри — жидкость, пульсирующая и переливающаяся всеми оттенками пурпурного.
— Это высокие? — подала голос Василиса.
В её тоне звучал скептицизм. И правильно. Пятнадцать процентов — это почти ничего. Шесть шансов из ста, отчаянная надежда в безнадёжной ситуации.
— Да, — кивнул рыженький. — Я бы сказал, даже максимальные, лучше всё равно не выйдет. Можем приступать.
Дядя Стёпа говорил уверенно, твёрдо,
— Подожди! — прервал его. — Какие последствия? Риски? Что может пойти не так?
Нужно знать полную картину, все варианты, все исходы. Только тогда можно принимать решения.
— А, это? — поморщился дядя Стёпа. — Минимально мучительная смерть. Но мы избавимся от Зла, скорее всего. Что ещё может пойти не так? Ну, оно может выйти из наших тел и соединиться, и кому-то с ним придётся сражаться.
Сука… Как мне нравятся его прогнозы. Может, ему погодой заняться? Стал бы лучшим в этом деле.
«Сегодня есть шанс, что будет тепло, но не в этом регионе и стране. А вы, жалкие людишки, страдайте. Холод, голод и болезни — и это лучшее, что вас ждёт. Может, вас убьёт монстр или ещё какая-то тварь. Хорошего дня», — озвучил его голосом у себя в голове.
От стресса мозг пытался расслабиться, найти хоть какую-то разрядку. Чёрный юмор всегда был моим спасением в моменты максимального напряжения.
— Кто первый? — спросил алхимик. — А, плевать! Я!
Он воткнул себе спицу с бутыльком прямо в сердце. Движение было резким, решительным. Ни тени сомнения или страха, просто действие — быстрое, эффективное.
И тут же замертво упал. Тело рухнуло на пол, как мешок с песком. Глаза открыты, взгляд устремлён в пустоту. Ни судорог, ни конвульсий, просто мгновенная смерть.
— Я следующий! — тут же повторил действие Жора.
Его движения были такими же чёткими, выверенными, профессиональными. Георгий всегда знал, что делает. И всегда делал это безупречно. Верный до конца, преданный до смерти.
— За Магинских! — прозвучало как тост.
Тарим действовал хладнокровно, методично. Его длинные пальцы обхватили инструмент, игла вошла между рёбер точно в сердце. Ни одного лишнего движения, словно он делал это тысячу раз. Глаза оставались спокойными до самого конца, лишь в последний момент в них мелькнула тень — то ли страха, то ли облегчения.
Фирата проявила больше эмоций. Её руки слегка дрожали, когда она брала заларак. Взгляд метнулся ко мне. Последнее прощание, безмолвная клятва верности. Губы шевельнулись, словно хотела что-то сказать, но передумала. Затем резкий вдох, решительный толчок, и её тело опустилось рядом с братом. Волосы разметались по полу, образуя тёмный ореол вокруг бледного лица.
Я с Казимиром смотрели на тела, Василиса жалась к стене. Смирнов зачем-то выставил нож вперёд, будто он в чём-то поможет. Бесполезный жест отчаяния. Против Зла нож — не более чем зубочистка против танка.
Минута, две, три, пять, десять… Ничего! Проверил пульс — нет, дыхания тоже. И они холодные. Сука…
Тишина
И только в глазах Казимира я видел то, что чувствовал сам — холодную, расчётливую ярость. Мы всё ещё живы, мы всё ещё можем бороться. И мы заставим императора заплатить за каждую потерянную жизнь! За каждого человека, за каждую каплю крови.
Глава 12
Я стоял и смотрел на моих людей, лежавших вокруг. Сердце колотилось как бешеное, вена пульсировала на шее с такой силой, что, казалось, вот-вот порвёт кожу. Пальцы непроизвольно сжимались в кулак до хруста в суставах, мышцы спины сводило от напряжения.
Тело, разум — всё кричало, требовало, заставляло действовать прямо сейчас. В висках стучала кровь, перед глазами мелькали красные пятна. Каждый вдох обжигал лёгкие.
Схватить Казимира, мобилизовать все войска — и на императора. Уничтожить сейчас же, не медлить ни секунды.
В голове молниеносно мелькали картины разрушенного дворца, трупы имперских солдат, кровь на мраморных ступенях, голова монарха на пике. Месть — сладкая, желанная, необходимая. Уничтожить всех! Разорвать, стереть с лица земли, вырезать до последнего солдата, выжечь дотла их города. Раздавить, как муравьёв.
Зубы скрипнули так, что челюсть свело болью. Язык ощутил металлический привкус крови — я прикусил губу, даже не заметив.
Если бы не два нюанса. Железная логика пробивалась сквозь пелену ярости. Взгляд зацепился за бледное лицо Фираты, за неподвижную руку Тарима, за серую кожу Жоры.
Монарху это только и нужно, ясно как день. Холодный анализ вытеснял горячую ярость. Император ждёт именно этого — моей атаки, моего гнева, моей ошибки. А те воины, которые стоят под воротами города, — обычные солдаты. Им просто дали приказ.
Я сделал глубокий вдох, кислород резанул лёгкие. Выдох, снова вдох. Пульс постепенно замедлялся. Нужно мыслить рационально, холодно, расчётливо.
Изучил лица моих людей. Жора — самый преданный. Тарим и Фирата — ценные бойцы. Дядя Стёпа и Лампа в одном теле — незаменимые алхимики. Я уже потерял Ольгу.
— Не верю! — сказал Казимир.
В его голосе звенело отчаяние. Губы дрожали, глаза горели лихорадочным блеском. Всегда сдержанный маг потерял контроль.
Мужик подошёл и поднял тело Лампы, схватил за плечи. Пальцы впились в ткань рубахи, костяшки побелели от напряжения. Начал трясти — резко, хаотично, отчаянно. Голова рыжего моталась из стороны в сторону, как тряпичная кукла, безвольно, безжизненно, холодно.
— Старая сука, а ну, быстро пришёл в себя! — кричал он.
Слюна брызнула с губ Казимира. Голос сорвался на высокой ноте, в глазах собралась влага. Он тряс тело с нарастающей силой, руки ходили ходуном. Рыженький безвольно трясся и никак не реагировал. Лицо бледное, синие губы, закрытые глаза, рыжие волосы растрепались — ни малейшего признака жизни.