Двойник короля 19
Шрифт:
— Куда собрался? — рявкнул я. Хотел спросить спокойно, но снова вышел очень громкий, гортанный звук.
Мужики вжали головы в плечи. И вдруг дверь взорвалась: щепки разлетелись по помещению, словно кто-то снёс её тараном.
— Папа, я тута! — взревел Ам. — Ты меня звал?
В проёме показалась лысая голова подростка. Глаза бегали в поисках опасности. Его нос заходил, как у монстра, а потом он уставился на меня, замер. Улыбка медленно нарастала на лице. Не обычная ухмылка, а оскал хищника,
И теперь лысый подросток мчался ко мне — движения резкие, звериные. Прошёл мимо пятящихся назад мужиков, толкнул их, как кегли, и они упали. Дрозд ударился затылком о стену, дядя Стёпа приземлился на пятую точку.
Ам оказался рядом со мной. Я ожидал атаки, но подросток… обнял меня. Прижался всем телом, уткнулся лицом в грудь. Почему он так высоко тянется? Пацан рыдал и обнимал меня. Слёзы текли по его щекам, оставляя влажные дорожки. Плечи подрагивали от всхлипываний.
— Я знал! — говорил он. — Я чувствовал, это правда! Настоящая.
Голос Ама звенел от восторга, дрожал от избытка эмоций. В нём слышалось облегчение, будто подросток нашёл что-то, что долго искал.
«Может, кого-нибудь придушить? — мелькнула мысль. — Дрозда, например. Или дядю Стёпу за все его эксперименты. За руку, которая теперь… что? Что она сделала со мной?»
— Ты мой папа! — продолжал пацан. — Смотри!
Ам отстранился на мгновение, схватил что-то с пола — блестящий металлический поднос. Зеркальная поверхность отражала свет ламп. Пацан подал мне предмет, сам его взять я не смог — пальцы не слушались.
Когда поймал отражение… Испытал целую гамму эмоций: злость, недоумение, желание сломать нос грёбаному алхимику и руку ему оторвать, чтобы пришить новую.
На меня смотрел… монстр? В поверхности подноса отражалась морда. Огромная, косматая голова с маленькими, злыми глазами. Медвежья морда. Я в обличье медведя, трёх-, сука, метрового мишки. Массивного, с длинной шерстью, с клыками, выпирающими из пасти. Убрал поднос и посмотрел на себя. Почему своими глазами я вижу обычное человеческое тело?
«Какого хрена!? — пронеслось в голове. — Это что за шутка такая? Я должен был получить руку. Руку! А не… это».
Ам танцует рядом, прыгает от восторга, как ребёнок, получивший долгожданный подарок. Для него это радость, для меня — шок.
Мужики боятся встать. Продолжают сидеть на полу, прижавшись к стене. Дрозд что-то шепчет — молитву? Проклятие? Не разобрать.
Твою мать! Как это вообще возможно? Пересадка части тела монстра, и я сам стал монстром?
Шумно выдохнул, воздух вырвался из ноздрей с рыком. Рука снова зачесалась, и я… почувствовал странное желание вернуться, стать собой, человеком. Сосредоточился на этом желании, на образе своего
Мой облик пошёл волнами, словно по поверхности воды пробежала рябь. В груди что-то хрустнуло. Плечи скрутило судорогой, будто тело не хотело отпускать зверя. Кожа на руках горела, как после ожога. Шерсть втягивалась, кости меняли форму. Процесс был болезненным, словно каждая клетка сопротивлялась изменению.
Прежде чем полностью выпрямиться, мне пришлось сжать зубы, чтобы не заорать. И я будто… схлынул? Не знаю, какое слово подобрать для этой метаморфозы. Тело сбросило звериную форму, как змея сбрасывает кожу.
Вот я уже в своём человеческом обличье, стою посреди разгромленной лаборатории. Голый. Каждый мускул ноет, словно после изнурительной тренировки. Кожа горит, особенно в месте пересадки.
Опустил взгляд. Правая рука выглядит нормально, человеческой, но ощущается иначе — сильнее, плотнее, будто под кожей спрятан доспех.
Сжал кулаки и направился к дяде Стёпе. Шаг, другой. Контролирую дыхание, контролирую ярость. В голове пульсирует одна мысль: «Что ты со мной сделал, рыжий ублюдок?»
Алхимик и некромант всё ещё сидели на полу, смотрели на меня снизу вверх. В глазах — страх, смешанный с научным интересом, особенно у дяди Стёпы. Засранец даже сейчас анализирует результат своего эксперимента.
— Есть ли причина, чтобы я тебе что-нибудь не оторвал? — уточнил. Голос ровный, холодный, не повышаю тон.
Дядя Стёпа сглотнул. Кадык дёрнулся, на лбу выступили капли пота, но страх быстро уступил место профессиональному азарту.
— Павел! — резко подскочил он. — Чудо!
Глаза алхимика лихорадочно блестели. В них читалось восхищение учёного, сделавшего невероятное открытие. Он уже забыл о страхе, погрузившись в анализ результата.
— Это не ответ на мой вопрос, — произнёс я через зубы.
Стоял прямо. Рука чесалась от желания схватить рыжего за горло, сжать пальцы, почувствовать, как хрустят позвонки.
— А-а-а-а-а… — задумчиво смотрел алхимик в сторону. — Как бы…
Дядя Стёпа потирал подбородок, избегая прямого взгляда. Его мозг работал на предельных оборотах, придумывая оправдание.
Дрозд тем временем медленно поднимался с пола, прижимаясь к стене. Глаза некроманта метались между мной и дверью, оценивая расстояние и шансы на побег.
— Мне пора! — протараторил мужик. — Совсем забыл, что поставил на плиту молоко, а оно убежать может.
Некромант быстро направился к выломанному входу. Шаги торопливые, нервные. Плечи напряжены, словно ожидает удара в спину. На ходу неслабо приложился к фляге и даже сигарету забил. Пальцы дрожали, табак сыпался мимо бумаги.
Я сосредоточил внимание на дяде Стёпе.