Двойной бренди, я сегодня гуляю
Шрифт:
– Артур, как вы думаете, они намеренно хоронили своих покойников вниз лицом?
– Звучит диковато для землян, – сказал Мэлори. – Хотя кто знает, что могло твориться в головах у ящериц. Если только допустить, что эти ящерицы и впрямь были разумны…
– Думаю, по крайней мере некоторые из них были, – сдержанно возразил Лаи. – Мне тут кое-что попалось. Это единственный экземпляр, который лежит на боку, и в захоронении с ним есть посторонний предмет. Я не стал это извлекать, пока вы не посмотрите in situ3.
– Валяйте,
До захоронения, вскрытого Лаи, было всего метров шесть-семь, но эти метры показались Мэлори бесконечными. Его буквально разрывало надвое. Ему изо всех сил хотелось, чтобы предположение Лаи подтвердилось, чтобы там, возле костей древней двуногой рептилии, их действительно поджидал артефакт – но вторая его, ревнивая, часть столь же страстно желала, чтобы Лаи ошибся и никакого артефакта не было.
– Ну и что? – проговорил Мэлори, подходя к захоронению. – Не вижу признаков, что его преднамеренно положили на бок. Явные следы оползня. Тело просто перевернуло тяжестью грунта.
– Это не столь важно. Главное – вот здесь.
Рукой в негнущейся перчатке Лаи ухватил кисточку и указал ею в углубление.
– Минуту… Сейчас я очищу это, и станет лучше видно.
Остынь, одёрнул себя Мэлори, он же не сказал «артефакт». Он сказал «посторонний предмет», а это всё-таки не то же самое. Хотя в иных случаях наличие посторонних предметов уже говорит о разумной деятельности. Например, о жертвоприношении…
Лика и Фоо сопели в динамики, стоя у него за спиной. Все трое с интересом следили, чем занимается Лаи. Он выскребал ножом комочки породы из области грудной клетки «марсианина». Потом отбросил нож и снова взялся за кисточку.
– Глядите.
Археологи наклонились к тому, на что он показывал, чуть не стукнувшись колпаками шлемов. Лаи смёл остатки пыли. Возле рёбер скелета виднелось странное округлое включение тёмного камня. Похожих минералов поблизости не было.
– Как вы думаете, что это? – спросил разрумянившийся от возбуждения Лаи. Мэлори попытался пожать плечами, но в скафандре это движение вышло малозаметным.
– Какая-то конкреция.
– Конкреция? Не думаю. Я не геолог, но, по моим представлениям, конкреции не встречаются настолько изолированно… Разрешите выкопать?
– Обождите чуток, – сказал Мэлори, настраивая камеру на шлеме, чтобы сделать снимок объекта in situ. Когда видоискатель спустился к его глазам, он сумел разобрать, что выступающий край «конкреции» отчётливо линзообразной формы. Неужели?! Камера пискнула; нажатием кнопки Мэлори убрал видоискатель.
– Копайте, – отрывисто сказал он. Лаи принялся расширять углубление, чтобы извлечь свою находку. Чужая шерстяная шапочка была велика ему и сползала на глаза; в скафандре он не имел никакой возможности её поправить. Вид этой сползающей шапочки
– Вот, – он разжал руку. – Глядите.
Лика Мальцева молча стояла с приоткрытым ртом. Мэлори бесцеремонно схватил руку Лаи и притянул к себе, всматриваясь в предмет, лежавший на запачканной голубой перчатке.
Правильный выпуклый диск из тёмного камня, с прорезанными на нём желобками, которые складывались в рисунок концентрически расходящихся лепестков цветка. Первым нарушил молчание Фоо.
– Чего это? ик! – от потрясения он заглотнул воздух и теперь икал внутри скафандра. – Чего это такое?
Лика завороженно притронулась к находке.
– Как будто… роза.
– Ну что ж, – Мэлори дёрнул уголком рта. Икание Фоо неприятно отдавалось в динамике, прямиком по барабанным перепонкам (ближняя связь была запрограммирована на усиление слабых звуков). – Похоже, и впрямь артефакт… Миай, чёрт бы вас побрал, попейте воды.
– Он не может, – сказала Лика. – Он давно выпил весь баллончик.
– Ох уж эти стажёры… – бросил Мэлори. Лаи смотрел на него с улыбкой, держа на ладони «розу».
– Так что вы про это скажете, Артур?
Мэлори сосредоточился, тщательно подбирая слова.
– Скорее всего, вы правы. Но для решающих выводов нужны более полные исследования. Для начала поискать другие образцы, провести сравнение…
– Прекрасно, Артур. Монография вам обеспечена.
Везение, думал Мэлори, всего лишь везение. Если бы не оползень, перевернувший тело, фиг бы он нашёл эту розу. Фортуне вздумалось потрафить Лаи, а он словно и не понимает этого; будто марсианский артефакт – это стеклянный шарик, которыми обмениваются школьники. Уж Мэлори-то на его месте позаботился бы о своём научном приоритете… Какое дело, впрочем, ему до того, как ведёт себя Лаи, раз они нашли марсиан. Они нашли марсиан!!!
Ещё вчера они сомневались в том, что им попались разумные существа. Сегодня они не только уверены в этом почти стопроцентно, но уже располагают кое-какими данными о марсианском искусстве и погребальном обряде… В голове у Мэлори закружился вихрь беспорядочных мыслей. Он снова ощутил себя археологом – действительно археологом, а не администратором. Главное – публикации, подумал он, нужна статья на эту тему – его собственная, а не просто заверенная от его имени. Он уже представлял, что он напишет…
– Артефакт, вы говорите?
К ним уже спешил Лагранж. Он услышал их разговор по ближней связи. Великоват радиус действия, раздражённо подумал Мэлори, надо будет уменьшить. И так Фоо икает всем в приёмники. Он представил себе шесть шлемов, содрогающихся изнутри от икоты стажёра, и ему стало весело.
– Дайте-ка взглянуть, – сказал француз, подходя к Лаи. – Вот так штука…
– Как вы оцениваете вероятность того, что это природный объект? – с деланной официальностью спросил Мэлори. Лагранж поднёс находку к самому стеклу шлема, приблизив к глазам, насколько это было возможно.