Двойня
Шрифт:
Случайно проболталась ей, что наш брак с Петром так и не оформлен до сих пор, и тут же пожалела, что сказала об этом.
– Ты с ума сошла?! Срочно оформляйте! Как будто не знаешь, что всё имущество совместное. У тебя что-то свое есть?
– Нет, - помотала я головой.
– Ну вот именно! А тут будет! Он половину имеющегося отдаст тебе при разводе. Главное, никакие бумажки не подписывай! А то впарит ещё брачный договор!
В чем-то Стефи была права. И она мне очень напоминала пропавшую с радаров Катю. В соцсетях видела, что у нее новый бойфренд, кстати. Откуда она знала Петю? Почему-то
Петр был домоседом и очень семейным человеком. Если бы я не знала, что у него миллионы и если бы он был лет на десять моложе, я бы, возможно, не раздумывая, выбрала его в женихи. Но вся история нашего знакомства была чересчур подозрительной. Мне всё время казалось, что он хочет воспользоваться мной. И когда после года совместной жизни этого так и не произошло, я расслабилась и начала ему доверять.
Петя любил традиции. В качестве одной из них он ввел проведение семейного вечера всей семьей. Раз в месяц он отвлекался от своего бизнеса, и мы ели вкусный приготовленный в ресторане специально для нас ужин возле потрескивающего камина, играли с девочками, радовались успехам, которые они делали (например, Маша давно уже научилась ходить и говорить, Саша же отставала) и выглядели самой настоящей семьей. Каково же было мое удивление, когда на одном из таких ужинов Саша вдруг произнесла:
– Папа...
Я замерла. Это было первое ее слово. Слеза сама по себе медленно покатилась по щеке. Почему папа? И какой именно папа?
– Иди сюда, зайка, - я привлекла ее к себе и обняла, спрятав лицо в ее розовой пижаме.
Не хватало сейчас ещё разреветься от умиления.
Петя улыбнулся. Кажется, он был уверен, что слово относилось к нему. Подошел к нам и обнял. Тут же прибежала в наши объятья Машенька и закричала:
– Папа, папа... и мама...
Я думала, мои слезы навсегда закончились ещё тогда, на съемной квартире, но нет. Тогда закончились слезы горя. Сейчас же лились слезы счастья. Такого зыбкого и хрупкого, что я боялась даже дышать.
После игр мы пошли укладывать детей спать. Я кормила Машу грудью, а Петя - из бутылочки Сашу, напевая ей колыбельную. Наверное, с нас можно было сейчас рисовать картину идеальной семьи. И, кажется, мы такой и были. Мы имели всё, кроме чувств друг к другу. Или нет... Всё же что-то я испытывала к своему спасителю. Что-то, что имело другой оттенок, – не такой, как у благодарности.
Я постучала в его дверь, когда дети окончательно заснули.
– Да-да, заходи.
Он лежал с закрытыми глазами на широкой двуспальной кровати.
– Ты устал? – робко поинтересовалась я, развязывая пояс атласного кружевного синего халата.
Петя всё ещё не открывал глаза.
– Сегодня был сложный день, но он наполнился искристым детским смехом и первым словом Сашеньки. Разве можно от этого устать?
Он приоткрыл одно веко. Но ничего не стал говорить, наблюдая, как медленно сползает халат с моих хрупких плеч. С этого момента можно было считать нас мужем и женой. Если не на бумаге, то в постели уж точно.
Глава 5.
Встреча с Максимом после трехлетнего отсутствия общения выбила меня из колеи. На тот вечер Петя не ходил. Меня позвали коллеги, вдруг вспомнив,
После того вечера меня как подменили. Зеленущие глаза Макса начали сниться мне во сне. Иногда они превращались в глаза дикого зверя, который гнался за мной по полям и лесам, а я всё бежала и бежала. Бесконечно. По кругу. Обратно. А зверь никак не мог поймать меня. Правда, в одном из снов он вдруг встал на задние лапы и человеческим голосом произнес:
– Я заберу твоих детей.
Проснулась в холодном поту и села на кровати.
– Ты кричала, дорогая, - сонно протерев глаза, поднялся на локтях Петя, рассматривая меня.
– У тебя всё в порядке?
– Да, просто плохой сон... – сдавленно проговорила я.
– В последнее время ты сама не своя... Что случилось?
– Всё в порядке, Петь, всё в порядке. Это просто сон.
Он больше ничего не ответил. Кажется, я успокоила его.
На следующее утро он был угрюм. Слушая новости, он молча завтракал.
– Что-то не так с бизнесом? – поинтересовалась я.
Никогда не спрашивала, чем он занимается на самом деле. В Интернете мелькали статьи, что у него много разных фирм: ремонтные, клининговые, прачечные и ещё какие-то услуги.
– С бизнесом всё хорошо, - скупо ответил он.
Так непохоже на него.
– А что тогда?
– Я не люблю, когда в моем доме витает дух недоверия.
– Что ты имеешь в виду? – достала из сковороды оладью и переложила ее на тарелку.
Фраза застала меня врасплох.
– Ты не первую ночь кричишь во сне, не первую ночь просыпаешься в поту. Ходишь сама не своя. Такому поведению есть причины. Причины, о которых я не знаю.
Металлические нотки звучали в его голосе. Я почувствовала, как они скользнули по моей спине, впиваясь в каждый позвонок.
– Есть, - устало вздохнула я и рассказала в подробностях плохой сон.
– Тебе кто-то угрожает? – осторожно поинтересовался Петя.
– Нет.
– Если хочешь, я могу оформить детей на себя. Чтобы уж точно никто не мог их забрать.
Это предложение было таким простым, но в то же время рациональным - так что я растерялась. Как он тонко подметил мой страх, с которым ещё сама не успела разобраться. Ведь точно. Сон меня беспокоит, потому что я переживаю, что Макс однажды поймет, что дети его и заберет их. Тем более родинка, которая совсем недавно выскочила у Саши над губой, полностью копирует родинку отца. Макс явно заметил это новообразование, иначе бы он не застыл как статуя, когда я ему запретила трогать моих дочерей. Но разве родинки достаточно для того, чтобы считать ребенка своим? Ведь, наверное, он не дурак и запросит какую-нибудь генетическую экспертизу для начала.