Двухместное купе
Шрифт:
Наконец нащупал какой-то плотный пакет. Разорвал его вдрызг, а там... фронтовые письма покойного Натана Моисеевича...
Заяц рванулся в другую комнату, к буфету.
Нашел там только «хозяйственные» семьдесят пять рублей... Запихнул их в карман и услышал, как под окнами остановился автомобиль.
Выглянул из-за занавески — не «Запорожец» ли? Но это была мусороуборочная машина. Заяц успокоился...
Прошел в ванную, открыл все шкафчики, ничего не нашел, но помылся. Вытерся махровым полотенцем, рукавом попытался
В кухне увидел на столе Серегину водку. Выпил ее из горлышка, пошарил в полупустом холодильнике, съел кусок «Докторской» колбасы...
Вернулся в «детскую», накрыл мертвую старуху одеялом — и вдруг!..
... Увидел на тумбочке толстый, некрасивый золотой перстень!
Ах, как понравился Зайцу этот перстень!.. Он бережно засунул перстень в нагрудный карман рубашки, прошел в прихожую, переступил через мертвого Серегу Самощникова, поднял сумку с инструментами и...
...стараясь не вступить в черную лужу крови, выскользнул из квартиры на улицу...
...где грохотала мусороуборочная машина, опрокидывающая в себя гниющее и вонючее содержимое мусорных баков...
Грохот этой машины, металлическое лязганье поднимаемых и переворачиваемых мусорных баков, шум тяжелого автомобильного двигателя — вся эта какофония...
...стала переходить в грохот несущегося по рельсам поезда...
...а изображение ленинградского проезда между хрущевскими пятиэтажками начало преобразовываться в...
КУПЕ АНГЕЛА И В.В.
— Все... Все!.. Все!!! — задыхаясь, прокричал В.В. — Не хочу... Не хочу больше ничего видеть!.. Не могу, Ангел! Я этого просто не выдержу...
— Успокойтесь, Владим Владимыч! Успокойтесь, дорогой вы мой... — испугался Ангел. — Ну, пожалуйста, успокойтесь. То, что вы видели, произошло больше десяти лет тому назад. Сейчас уже все хорошо...
— Выпить... — пробормотал В.В. — Ангел... Послушайте!.. Сотворите мне какую-нибудь выпивку. К черту джин! Никакого льда... Просто стакан водки! Умоляю...
— Владим Владимыч... Ну возьмите вы себя в руки. Я все для вас сделаю... Но вы подумайте — вас будет встречать ваша внучка Катя. А от вас — перегаром... Или, еще чего хуже, вы и протрезветь не успеете. Представляете себе?
— Ничего, ничего, Ангел!.. — быстро сказал В.В. — Катька поймет. Я ей потом все объясню, и она поймет... Она понятливая девочка!
— Я и не сомневаюсь. Но если вы настаиваете...
— Настаиваю, настаиваю!.. Не хотите же вы, чтобы я сейчас отбросил копыта?! А то из-за вашей историйки я очень близок к этому!..
— Ну, умереть-то я вам не позволю, — жестко проговорил Ангел.
— Ах вот как?! — злобно закричал В.В. — Что же вы тогда, тринадцать лет назад, ушами хлопали, когда Заяц убивал Серегу и Любовь Абрамовну?!
ЖЕЛЕЗНАЯ
В слабеньком сером рассвете, сквозь клочковатый предутренний туман стелющийся перед электровозом, «Красная стрела» продолжала свой ночной бег из Москвы в Петербург...
Мимо пролетали еще темные, но уже различимые силуэты редких придорожных строений...
Уже не так ярко высвечивались пристанционные фонари...
...а в вагонах состава «Стрелы» стали появляться слабо освещенные окна купе...
КУПЕ АНГЕЛА И В.В.
В.В. пребывал в состоянии нервном и раздерганном — он метался по купе, садился, вставал...
Зачем-то выскакивал в коридор, возвращался, захлопывал за собой дверь купе — не мог найти себе места...
Маленькое жизненное пространство вагона и купе его раздражало, и от этого он нервничал еще больше...
— Успокойтесь, Владим Владимыч! Успокойтесь, дорогой вы мой... — испуганно увещевал его Ангел. — То, что вы видели, произошло тринадцать лет назад. Сейчас уже все хорошо...
— Послушайте, Ангел!.. Сотворите мне какую-нибудь выпивку. К черту джин! Никакого льда. Просто стакан водки! Умоляю...
— Владим Владимыч... Ну возьмите вы себя в руки. Я все для вас сделаю. Но вы подумайте — вас будет встречать ваша внучка Катя. А от вас — перегаром... Или, еще чего хуже, вы и протрезветь не успеете. Представляете себе?
— Ничего, ничего, Ангел!.. — быстро сказал В.В. — Катька поймет. Я ей потом все объясню, и она поймет... Она понятливая девочка!
— Я и не сомневаюсь. Но если вы настаиваете...
— Настаиваю, настаиваю!.. Не хотите же вы, чтобы я сейчас отбросил копыта?! А то из-за вашей историйки я очень близок к этому!..
— Ну, умереть-то я вам не позволю, — жестко проговорил Ангел.
— Ах вот как?! — злобно закричал В.В. — Что же вы тогда, тринадцать лет назад, ушами хлопали, когда Заяц убивал Сережу Самошникова и Любовь Абрамовну?!
И вот тут Ангел так посмотрел на В.В.!..
...что тот сразу обмяк, перестал метаться по купе и плюхнулся на свой диван...
Три секунды длилось напряженное молчание, а потом Ангел спросил холодно и неприязненно, отчетливо выговаривая каждое слово:
— Вы не забыли, что я тогда — обескрыленный и лишенный ангельского чина подросток — находился в Западной Германии и ждал документы для человеческой легализации? А, Владимир Владимирович?
В.В. помолчал, тихо и виновато сказал:
— Простите... Я не хотел обидеть вас, Ангел. Но Господь-то куда смотрел? Ему что — Лешки Самошникова было мало?!
— Это уже все риторика, Владим Владимыч. Интеллигентские всхлипывания, сотрясающие воздух, — не более. Вы еще вспомните одиннадцать тысяч убитых в Афгане, нескончаемую Чечню... Девочек-самоубийц, взрывающихся в толпе невинных людей...