Дядя самых честных правил 11
Шрифт:
— Константин Платонович, скажите, — Кулибин не отставал от меня, — вы, случаем, не привезли станки? Простите, что я не в слишком подходящий момент, но у нас страшная нехватка инструмента. А Семён Иванович требует от меня ремонта броненосцев и постройки новых. Если бы у нас был…
В этом был весь Кулибин — для него дело стояло выше любых политесов. Но именно эта черта и нравилась мне в нём больше всего.
— Иван Петрович, совершенно случайно я вывез из Злобино почти всё оборудование мастерских.
— И вы молчите?! — Кулибин схватил меня за
— В составах, которые должны прибыть следом за моим поездом.
Он на ходу обернулся и едва ли не подпрыгнул, пытаясь увидеть приближающиеся локомотивы. И кажется, ему это удалось.
— Простите, Константин Платонович, я вас покину, чтобы немедленно начать разгрузку. Всё равно вам сейчас будет не до меня.
Пришёл мой черёд ловить его за локоть, чтобы он не сбежал раньше времени.
— Иван Петрович, у вас есть цеха, где разместить оборудование?
— Конечно! — проговорил он нетерпеливо. — Мы давно планировали расширение.
— Тогда занимайтесь спокойно, я приеду к вам, чтобы увидеть всё самому.
Кулибин кивнул и тут же прошмыгнул между опричниками, торопясь к своим любимым станкам.
Весь Ангельскогорск помещался между двух рек: Ангельской и Архангела Гавриила. Думаю, лет через сто город далеко выплеснется за их пределы и раскинется до самых гор. Но сейчас ему хватало места, а земли вокруг были отданы под поля и пастбища.
Процессией из десятка открытых экипажей мы проехали по мосту над Ангельской и направились на запад. Камбов, ехавший со мной и Таней, не спешил переходить к серьёзным делам и рассказывал про город и особняк, построенный для нас.
— Видите впереди холмы? Это полуостров Зелёный, на испанских картах он называется Палос Вердес. Очень живописное место, постоянно что-то цветёт, птицы красивые. Я подумал, что вам должно там понравиться, и весь полуостров отвёл под вашу гасиенду.
— Подо что, прости?
— Э… гасиенду, то есть усадьбу. Прошу прощения, последнее время приходится слишком много общаться с испанцами, вот и нахватался от них.
— А мне нравится, — Таня улыбнулась. — Очень хорошо звучит.
— Значит, пусть будет гасиендой. И насколько большой этот полуостров?
— Где-то восемь на пять вёрст. Особняк стоит со стороны города, чтобы удобнее было добираться.
— Семён Иванович, а скажи мне, когда вы успели его построить?
— Начали года четыре назад, а закончили этой весной.
— Разве тебе не сообщили, что я пропал?
Камбов пожал плечами.
— Не такой вы человек, Константин Платонович, чтобы не вернуться. А у меня была задача подготовиться к вашему приезду, и я её выполнял.
Вот, что называется, верный человек! Не зря тогда я поверил в него и взял на службу. Надо будет подобрать ему достойную награду за всё, что он сделал.
— Надеюсь, вам понравится дом, — как ни в чём не бывало продолжал опричник. — Архитекторов у нас не нашлось, так что пришлось обращаться к испанцам, и получилось совсем не как в Злобино. Если дом
— Думаю, нам понравится, — покачала головой Таня. — Испанцы хоть и наши враги, но знают, какие дома строить для такой погоды.
Таня не ошиблась — гасиенда получилась чудесная. Снаружи она напоминала небольшой замок: толстые стены из жёлтого песчаника с узкими бойницами, башенки для стрелков по углам, толстенные деревянные ворота, окованные железными полосами. Именно так и должен выглядеть дом-крепость в диких землях.
За воротами в окружении деревьев стоял особняк-сказка. Белоснежные стены, красная черепичная крыша, плющ, взбирающийся до окон второго этажа. А в его центре прятался тенистый внутренний дворик с пальмами, фонтаном и открытой галереей по кругу.
С нашим прибытием дом будто ожил, наполняясь звуками шагов, шорохами и голосами. Ну и криками младших Бобровых, исследующих неизведанную территорию вместе с Мурзилкой. Эта троица тыгыдыкала не хуже орды татаро-монголов, появляясь то тут, то там и тут же уносясь дальше.
— Миленько, — вынесла вердикт Марья Алексевна, осмотрев дом. — На первое время сгодится. Надо будет в городе построить тебе княжеский дворец, как положено, а здесь будет дача для отдыха.
Я кивнул, соглашаясь для вида, но никакого дворца строить не собирался. Канцелярия, да, потребуется — для управления княжеством нужна некоторая бюрократия. А потом, скорее всего, и министерства появятся. Но отвлекать ресурсы на излишнюю пышность и роскошь в ближайшем будущем непозволительно.
— Где моя арфа?! — старая княгиня внезапно всполошилась и принялась перетряхивать доставляемый багаж. — В первую ночь в новом доме я обязательно должна играть на арфе! Я соблюдаю этот ритуал последние сорок лет и не намерена его прерывать даже в Америке. Таня, ты смотрела в том ящике? Костя, спроси своих опричников, они точно всё привезли? Нет, это невообразимо! Только приехали, а уже успели потерять самое ценное!
В глазах Камбова мелькнул страх. Доблестный опричник, однажды видевший Марью Алексевну в гневе с активированным Талантом, откровенно побаивался княгиню. Я сделал ему знак, что он может уйти, и принял удар на себя, включившись в поиски арфы. На что только не пойдёшь ради близкого человека! Она столько для меня сделала, что я и найду её музыкальное орудие пыток, и потерплю ночью, когда она будет музицировать.
— А если её разбили?! — Марья Алексевна застыла в ужасе от пришедшей в голову догадки. — Разбили и выкинули, чтобы скрыть следы! Как же я буду без моей прелести? Нужно будет заказывать в Петербурге, а пока её сделают, пока привезут…
— Успокойтесь, Марья Алексевна. Уверен, что с ней всё в порядке и мы её сейчас найдём.
— Нет, наверняка с ней случилось что-то ужасное. Ох, мне дурно от одной мысли об этом! Танечка, принеси воды, девочка. Нет, не надо воды. Неси бумагу и перо, я буду писать завещание. Хотя нет, сначала накапай мне ровно четыреста капель моей микстуры от нервов.