Дядя самых честных правил 4
Шрифт:
— А ты подслушивал.
— Работа такая, — пожал он плечами. — Вы же мне почти ничего не рассказываете, а я должен быть в курсе.
— Вот и проверим эту гипотезу в рабочем порядке. Веди давай, Вергилий.
— Кхм… — Киж сердито покосился на меня. — Мне не нравится такое сравнение.
— Хочешь, чтобы я называл тебя Хароном? Нет? Тогда помолчи, мне нужно сосредоточиться.
На этот раз Киж хранил молчание до самого входа на ледник.
— Константин Платонович, очень вас прошу — подумайте ещё раз. Нарушение запрета
— Обойдусь без подсказок. Как я начну, ты встанешь рядом и проследишь, чтобы наш «клиент» не оказался слишком прытким. Сам знаешь, опыта в таких делах у меня нет.
— Как скажете, Константин Платонович. Насколько я помню, мертвецы, которых допрашивал Василий Фёдорович, почти никогда не двигались. Только глазами зыркали и разговаривали. Один раз только покойник ещё ушами шевелил — очень смешно вышло, даже из соседних могил смеялись.
Я покосился на Кижа, а он вскинул руки и натянуто улыбнулся.
— Простите, шучу, Константин Платонович. Мне крайне не нравится то, что вы затеяли.
— Думаешь, меня самого это радует? Всё, работаем.
Киж с порога указал на труп у стены, угадав старшего Еропкина. Покойник лежал на спине, улыбаясь сразу и синими губами, и перерезанным горлом, будто дожидался меня, чтобы отомстить. Ничего, сейчас разберусь, как тебя поднимать, и посмотрим, кто будет смеяться.
Мёртвый поручик предусмотрительно притащил табуретку, усадил меня напротив покойника и встал за правым плечом. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Начали!
* * *
Я легко провалился в тайное пространство Смерти. Снова поле, туман вокруг, жухлая трава под ногами и ни одного звука вокруг. Мёртвая такая тишина с выцветшими красками. Идеальное место, чтобы медитировать, думать о бренности бытия и каяться в грехах. Впрочем, я пришёл сюда вовсе не за этим.
— Зачем явился?
Моя работодательница появилась за левым плечом. В её голосе слышалось лёгкое раздражение, будто я оторвал её от дел.
— У меня есть просьба.
— Неужели? — она усмехнулась. — Хочешь воскресить кого-нибудь?
— Нет. Только допросить покойника без разрешения архиерея.
Только что Смерть стояла за спиной, но стоило мне произнести фразу, как она оказалась прямо предо мной.
— Что?! Разрешение? С каких это пор моим некромантам требуется разрешение церковников?
— Э-э-э, не знаю. Дядя, Василий Фёдорович, так сказал.
Женщина расхохоталась.
— Вот у него и спрашивай разрешения. Я никаких запретов не ставила, а что там Васька навыдумывал, так он над тобой шутки шутил. Всё, иди, не отвлекай меня от действительно важных вещей.
Я низко поклонился, закрыл глаза и вывалился обратно в реальность.
* * *
— Константин Платонович, с вами
— Нормально. Помолчи, я занят.
Вот, значит, как. А дядя был тот ещё хитрец! Придумал отличную импровизацию с этим разрешением, чтобы не брать лишней работы. Забавно, очень забавно. Пожалуй, я буду продолжать следовать этому правилу и браться за допросы только с официальной бумагой. Но сейчас я работаю для себя и разрешение могу «выписать» сам себе.
— У-у-у!
Анубиса не потребовалось звать. Он был наготове, предчувствуя дело по специальности, и сразу же явился по первому щелчку.
На меня дохнуло холодом разверстой могилой, запахом мокрой земли и смрадным тлением.
— Очнись, мертвец! Открой глаза и ответь на мои вопросы.
Труп Еропкина дёрнулся, будто в судорогах, и поднял веки.
Глава 33
Болтливый мертвец
— Х-р-р-р!
Покойник замотал головой из стороны в сторону, хрипя и подвывая. Мёртвые глаза выпучились и хаотично вращались в орбитах.
— Грх-х-х-х!
— Смотреть на меня!
Взгляд Еропкина на секунду зафиксировался на моём лице, а затем снова принялся рыскать из стороны в сторону. Мертвец засучил ногами и затрясся, будто припадочный.
— Анубис, приведи его в чувство.
Талант радостно тявкнул и полез наружу. Передо мной соткалась тень человека с головой шакала. Полупрозрачная, с длинными ушами и тонкой мордой. А вот зубы у призрака были вполне материальные — белоснежные, острые, как иглы, влажные от ядовитой слюны.
Анубис зарычал, привлекая внимание мертвеца, но тот лишь задёргался сильней, пытаясь то ли встать, то ли умереть заново. Э, нет, дорогой, ничего у тебя не выйдет!
— Рр-р-ав!
Шакал рывком впился в горло мертвецу и дёрнул вверх. Голова покойника подпрыгнула и упала с глухим стуком.
— Р-р-р-ав!
Следующий укус пришёлся в сердце — призрачная пасть погрузилась в мёртвую плоть и сжалась уже внутри, отчего Еропкин завизжал и забился мелкой дрожью.
Третий удар Анубис нанёс в районе живота, нырнув мордой в мёртвое тело прямо под солнечным сплетением. Крик покойника превратился в жалобный скулёж, а его руки-ноги перестали дёргаться. Только голова моталась туда-сюда, шлёпая губами.
— Х! Х! Ха!
Говорить он не мог из-за перерезанного горла. Я вытащил small wand, наскоро стянул эфирной нитью рану и спёк края мёртвой плоти.
— А! А. Атпу-у-усти.
Я дал знак Анубису отойти.
— Ответишь на мои вопросы и сможешь уйти.
Глаза покойника повернулись ко мне. Радужка на них выцвела и побледнела, а зрачки стали крошечными, будто булавочные головки.
— Убивец, — губы мертвеца искривились, — ничего не скажу тебе. Я умер сегодня, а ты умри завтра.