Дядя самых честных правил. Книга 2
Шрифт:
Бурно отреагировала на меня только одна из дочек Яблочковых. Забила в ладоши и восторженно уставилась, тряся светлыми кудряшками.
– Maman, это же тот дворянин! Который дрался недавно на канделябрах!
– Зизи! – Её родительница от возмущения чуть не грохнулась в обморок. – Немедленно прекрати, это неприлично.
Княгиня хихикнула, прикрывшись веером, мы раскланялись и удалились.
– Видишь, Костя, ты пользуешься популярностью у девиц на выданье.
– А можно взять эту популярность деньгами?
–
– Тогда я буду неприличным. Мне эти девицы и даром не нужны.
– Их родители тоже так считают, – Марья Алексевна махнула веером. – Для них ты слишком плохая партия, как они думают.
– И слава богу.
– А вот остальные, – она обвела веером зал, – семьи победней, готовы ухватить тебя с потрохами. Будь осмотрительнее, Костя, скажешь неосторожное слово и не успеешь оглянуться, как охомутают. Это не милые рыжие Добрятниковы, а зубастые крокодилы.
– Учту, Марья Алексевна, спасибо.
Наше фланирование по залу прервал подбежавший лакей.
– Ваше Сиятельство, – он низко поклонился княгине, – Николай Васильевич просит вас пройти для беседы.
Марья Алексевна подмигнула мне:
– Как я и говорила.
И мы пошли за лакеем в кабинет предводителя муромского дворянства.
– Марья Алексевна!
Навстречу княгине поднялся крупный мужчина, похожий на медведя. Огромный, с породистым лицом и широченными плечами.
– Рад видеть, голубушка. Давно не баловали своим присутствием. А я скучал, честное слово, скучал. Без вас, знаете ли, веселье совсем не то.
– Ах, Коленька, дела всё, заботы. Да и здоровье уже не то, чтобы на балах до утра гулять.
О как! Предводитель дворянского собрания для неё «Коленька». Полагаю, с такой протекцией проблем с Реестром у меня не будет. А записаться туда я хотел, даже очень. Как меня просветил Бобров, это не просто список магов-дворян. По указу Анны Иоанновны «О вольностях Талантов» колдуна из Реестра могла судить только императрица, он имел право на всяческие привилегии, а главное – налоговые послабления. А мне для продажи механических лошадей они были ох как нужны!
– Ой, Марья Алексевна, вам ли жаловаться! – Дубасов приложился к ручке княгине. – Вы ещё всех нас переживёте.
– Глупости, – княгиня махнула рукой, – я вот тебе человека привела, Коленька.
Предводитель мазнул взглядом по Тане, скромно стоявшей позади, и повернулся ко мне.
– Как же, наслышан, – Дубасов протянул мне руку.
Рукопожатие у него было сильное, будто он собирался раздавить мне ладонь всмятку. Но так и я не пальцем деланный – small wand требует железной хватки. Секунд двадцать мы давили друг другу руки, пока предводитель не кивнул, довольно улыбнувшись.
–
– Коленька, надо бы его в Реестр вписать.
– Да? – Дубасов искренне удивился. – А что, его не внесли при совершеннолетии?
– Так ведь какое дело… – Марья Алексевна замялась. – Талант он от Василия Фёдоровича получил, совсем недавно.
Дубасов посмотрел на меня с некоторой опаской.
– Тот самый? Который… мертвяцкий?
Княгиня кивнула.
– Кхм… – Дубасов поджал губы. – Записать я запишу. Для вас, Марья Алексевна, всё что угодно, вы знаете. Но только…
– Что такое, Коленька?
– Экзаменацию положено сдать.
Экзаменация? Это ещё что такое? Почему не знаю, почему не говорил никто?
– Ох, а ведь и правда, забыла совсем.
– Только через главу комиссии, ежели он изволит принять.
– А кто у нас глава? Сумароков? – вздохнула княгиня.
– Он, Марья Алексевна, – предводитель развёл руками.
Княгиня и Дубасов сменили тему, обсудили какие-то свои дела, ещё раз обменялись любезностями, и мы пошли обратно в бальный зал.
– Марья Алексевна, с этим Сумароковым будут сложности?
– В ссоре я с ним, – княгиня поморщилась. – Поругались лет пять назад и теперь даже не здороваемся.
– Жаль, очень жаль.
В принципе, обойдусь и без Реестра.
– Не переживай, – княгиня увидела мой настрой и подбодрила: – Придумаю что-нибудь.
– Марья Алексевна!
Прямо перед нами возник молодой дворянин-орк. Прилично одетый, но, судя по всему, небогатый.
– Как я рад вас видеть!
Он раскланялся и приложился к ручке.
– Большой привет вам от матушки, очень по вам скучает.
– А, Петруша Ларин, – княгиня потрепала его по плечу. – Подрос, вытянулся, настоящий жених. Матушке от меня поздравления передай, такого красавца вырастила.
Орк смутился, кивнул и увидел Таню, тенью следовавшую за княгиней.
– Доброго вечера, кузина, – он улыбнулся ей как старой знакомой и снова обратился к Марье Алексевне: – Матушка просила сказать, что вышивка уже готова, скоро пришлёт вам с оказией.
– Спасибо, Петруша. Дедушке от меня пожелание здоровья, мало кто в наши времена может похвастать мафусаиловым веком.
– Он часто вас вспоминает, очень ждёт вас на сто одиннадцатый день рождения.
– Если смогу, обязательно приеду, но не обещаю.
Орк откланялся, ещё раз кивнув Тане, и растворился в толпе.
– Я же говорила, – тихонько усмехнулась Марья Алексевна. – Таню сразу за свою принял. Очень у неё дворянские черты.
– Ваша правда. Скажите, действительно их дедушке сто одиннадцать?
– Врёт, конечно. Восемьдесят ему, не больше. Я его ещё мальчиком помню, вот таким. Но пусть говорит, хоть какая-то радость старику.