Дядя самых честных правил. Книга 2
Шрифт:
– Но вы не местный? Выговор у вас специфический.
– Я долго жил в Париже.
Орлов обернулся, прищурясь, вгляделся куда-то вдаль и вздохнул:
– Простите, вынужден удалиться, меня зовут.
– Ещё раз спасибо за выручку.
– Ерунда, мужчины должны помогать друг другу. В следующий раз вы меня спасёте.
–
Он с улыбкой кивнул.
– Будете в Петербурге, найдите меня. Расскажете о Париже, и будем в расчёте.
Снова щёлкнув каблуками, он поклонился и растворился среди гостей. А я отправился к ломберным столам, пока меня снова кто-нибудь не поймал в матримониальных целях.
На каждом столе шла своя игра: пикет, фараон, ломбер, квинтич и вист. Но центральное место занимал юрдон. Азартная игра, где выигрыш зависел не от умения, а от удачи и блефа.
Я прогулялся между столами. Игроки, зрители, ставки, шлепки карт по зелёному сукну. Возгласы победителей и проигравших.
– Есть! Мой выигрыш, господа.
– Пошла, старая попадья! – кричал кто-то, бросая на стол пиковую даму.
– А мы её тамбовским мужиком! – били карту королём.
– Три рубля сверху!
– Пас.
– Четыре рубля сверху!
– А мы ещё два.
– Вот вы как? А мы вашего короля по сусалам козырной десяткой.
– Пять рублей сверху!
– Что?! Не может быть!
– Поздно, Василий Иванович, поздно. Коль проюдонились, извольте вести себя прилично.
Больше всего зрителей было вокруг стола с левого края. Там играли седой старик с бакенбардами, женщина в пышном парике и молодой человек с детской улыбкой. Четвёртый участник менялся раз в несколько партий – то один, то другой дворянин проигрывался, бросал карты, но неизменно вежливо раскланивался с остальными. Похоже, эта троица и была теми самыми «разувальщиками».
–
– Неплохо. Кто это играет?
– Лучшие картёжники Мурома: Чагин Матвей Иванович, вдова Чулкова и Гришка Хомутов. Другие с ними садятся играть ради разговоров.
– Каких?
– Разных. Кому продать, кому купить, дела всякие уладить. Через них большинство слухов и новостей проходит.
Так-так, забавный расклад получается. Прямо какая-то местная «мафия», решающая проблемы неформальными методами.
– Я правильно понимаю, что это влиятельные люди?
– Соображаешь. Чагин с градоначальником и Поместным судьёй по воскресеньям пьёт. Чулкова торговыми рядами владеет и купцов муромских в кулаке держит.
– А Хомутов с разбойниками знается?
Княгиня пожала плечами.
– По-разному говорят.
– Марья Алексевна, а их кто-то из больших родов прикрывает?
– Свечку не держала, не знаю. Только говорят, они частенько к князю Мышкину ездят.
И правда, мафия с высокой крышей. Пожалуй, знакомство с ними будет полезно.
– А с Шереметевыми они в каких отношениях?
– В сложных, Костя, в очень сложных. Шереметев с ними даже не здоровается, когда здесь бывает.
– Нужные люди.
– Я тебе так и сказала, – улыбнулась Марья Алексевна. – Сейчас место освободится, ты с ними сядь, оставь за столом рублей пятьдесят.
– Проиграть?
– Костя, – она скептически посмотрела на меня, – Чагин три года назад обещал подарить тройку авалонских лошадей тому, кто его обыграет. Думаю, эти лошади прежде заржавеют в конюшне, чем сменят хозяина. И учти, магия за столом запрещена. Видишь, невзрачный тип стенку подпирает? Следит, чтобы эфир даже не шелохнулся.
Конец ознакомительного фрагмента.