Дьявол Фей-Линя

Асбери Герберт

Мы с инспектором сидели у стола. До нас смутно доносились шаги патрульного Джонсона где-то за спиной; но мы были погружены в свои размышления — старались осмыслить случившееся и выстроить события в некую цепочку, которая позволила бы нам двигаться дальше.

Внезапно мы услышали чей-то зов, исполненный смертельного ужаса.

— Дороти Кроуфорд! — вскричал Конрой.

Мы выбежали на лестницу и посмотрели вниз. Там, в холле, девушка вскочила на ноги — и со страшными криками бросилась к нам

по ступеням.

— Доктор! Инспектор! Берегитесь! Он вернулся! Он…

Из комнаты донесся жуткий вопль, крик агонии и страха, который тут же перешел в захлебывающиеся вздохи.

Мы поспешили в комнату и увидели у стола распростертое тело патрульного Джонсона.

Положение тела и неестественно вывернутые конечности не оставляли сомнений: полицейский был мертв!

Мы в ужасе застыли у двери, и тогда в комнату вбежала Дороти Кроуфорд.

— Я вижу его! — закричала она. — Он здесь! О Боже!

Глава десятая

СЛОМАННЫЕ НОГТИ

В комнате ощущалось чье-то тревожное, давящее присутствие. Я никого и ничего не видел, но чувствовал это ужасающее, кошмарное присутствие вокруг нас; мы были не в силах что-либо предпринять — нам оставалось только ждать, ждать в ужасе и страхе. Чем бы оно ни было, борьба с ним была бесполезна. В ноздри проник тот странный и гнетущий запах, который стоял в доме государственного прокурора Стэнли и о котором дворецкий судьи Маллинса рассказывал в ночь убийства судьи инспектору Конрою.

Запах постепенно сгущался, становясь все отвратительнее; пахло гнилостью и сернистыми испарениями. Я чувствовал, что задыхаюсь. Я хотел было заговорить с Конроем, но изо рта у меня вылетело лишь хриплое бормотание. Инспектор стоял рядом, глядя прямо перед собой помертвевшими от ужаса глазами, недвижный, утративший дар речи. Чуть поодаль, в комнате, Дороти Кроуфорд сжала руками горло, глядя на что-то невидимое мне с тем же выражением ужаса.

Мне почудилось, что углу комнаты возникла ярко-красная точка, но мгновение спустя она исчезла.

И затем воздух внезапно очистился, запах исчез и я успел повернуться как раз вовремя, чтобы поймать Дороти Кроуфорд, которая, издав душераздирающий стон, упала без сознания мне на руки. Я опустил ее на пол и поспешил к патрульному Джонсону — я видел, что девушка не пострадала, и надеялся хоть чем-то помочь полисмену.

Увы, надежды оказались напрасны. Он был мертв.

Инспектор, присев на корточки, пошарил руками по полу у тела полисмена и поднял изогнутый, тяжелый кинжал со зловещим трехгранным лезвием, наполовину покрытым запекшейся кровью.

— Это нож нападавшего, — заметил он. — Джонсон, должно быть, нашел его.

— Как и самого преступника, — сказал я. — Томми, это пхур-бу,кинжал,

используемый дьволопоклонниками Тибета и Китая. В их ритуалах таким кинжалом перерезают горло младенцам, предназначенным в жертву.

— Джонсона ударили кинжалом?

Я перевернул тело полицейского и внимательно его осмотрел, но не нашел на теле никаких ран.

— Не понимаю, что его убило! — воскликнул я. — К нему никто не прикасался!

— Как же он умер? — настаивал Конрой.

— Ответ может дать только вскрытие, — сказал я, — да и то я в этом не уверен. Однако мне кажется, что он умер от сильного потрясения.

Инспектор Конрой, ошеломленный и сбитый с толку чередой ужасных событий, только покачал головой. Не прошло и получаса с тех пор, как мы вслед за Дороти Кроуфорд оказались на крыльце старого особняка и увидели козлиную голову и странную вспышку желтого света в окне — не говоря уже о том, что за это недолгое время один человек был убит, а второй ранен так тяжело, что едва ли сможет оправиться.

А на полу рядом с мертвецом и обреченным на смерть лежали без сознания мужчина и женщина, для которых потрясение оказалось слишком сильным.

Мои мысли были прерваны голосом Конроя.

— Что с девушкой? — спросил он. — С нею все хорошо? А дворецкий?

— О дворецком можно не беспокоиться. Это всего лишь обморок и через несколько минут он очнется. Что же касается Дороти Кроуфорд…

Я поспешил к ней. Она по-прежнему была без сознания, пульс еле прощупывался. Я опасался, что силы ее на исходе.

— Когда мы сможем с ней поговорить? — спросил Конрой. — Необходимо узнать, что связывает ее со стариком Дигером и что привело ее сюда. Видимо, здесь не обошлось без Сильвио.

— Несомненно, — ответил я. — Она ведь кричала, что онздесь и что она его видит. Думаю, она имела в виду Сильвио. Однако сегодня побеседовать с нею мы не сможем. Состояние девушки тяжелое, и ее необходимо отправить в больницу.

— Как Дигер?

— Не знаю, Томми. Перевозить его мне бы не хотелось. Тряска в карете скорой помощи, вероятно, убьет его. Но его следует немедленно прооперировать.

— Ты можешь провести операцию здесь?

— Полагаю, что да, — ответил я. — Я уже остановил кровь и принял самые срочные меры. Нужна будет помощь.

Найдя в холле телефон, я позвонил в больницу и попросил прислать двух медсестер, врача-интерна и необходимые для операции инструменты. После этого я занялся дворецким. Он вскоре пришел в себя и, шатаясь, поднялся на ноги. С его помощью я перенес Дигера в спальню на третьем этаже старого особняка, где мы уложили раненого в постель и постарались устроить его со всеми удобствами.