Неужели, встретив вчера, сегодня я утрачу тебя навеки?
Электра.
Дали бы боги мне никогда не встречать тебя!
Орест.
Электра! Сестра моя, Электра, дорогая моя! Моя единственная любовь, единственная услада моей жизни, не покидай меня, останься.
Электра.
Вор. Я владела столь малым: крупицей покоя, несколькими снами. Ты отнял все, ты обокрал нищую. Ты был моим
братом, главой семьи, твой долг был охранять меня – ты окунул меня в кровь, я – красна, как освежеванный бык; ненасытные мухи облепили меня, мое сердце – чудовищный рой!
Орест.
Любовь моя, это правда, я забрал все, и мне нечего дать тебе, кроме моего преступления. Но это огромный дар. Или ты думаешь, что оно не лежит камнем у меня на душе? Мы были слишком легковесны, Электра: теперь наши ноги уходят в землю, как колеса колесницы в колею. Иди ко мне. Мы отправимся в путь тяжелым шагом, сгибаясь под нашей драгоценной ношей. Ты дашь мне руку, и мы пойдем…
Электра.
Куда?
Орест.
Не знаю. Навстречу себе самим. Там, за горами, за долами нас ждут Орест и Электра. Будем их терпеливо искать.
Электра.
Не хочу больше слушать тебя. Ты сулишь мне только горе и омерзение. (Выскакивает вперед.)
Эринии медленно приближаются к ней.
На помощь! Юпитер, царь богов и людей, мой царь, прими меня в свои объятия, унеси меня, оборони! Я буду покорна твоему закону, я буду твоей рабыней, твоей вещью, я покрою поцелуями твои ступни и колени. Защити меня от мух, от брата, от меня самой, не оставляй меня в одиночестве, я посвящу всю мою жизнь искуплению. Я раскаиваюсь, Юпитер, я раскаиваюсь. (Убегает.)
Явление четвертое
Орест, эринии.
Эринии порываются бежать за Электрой. Первая эриния останавливает их.
Первая эриния.
Оставьте ее, сестры, она от нас ускользнула. Но нам остается этот, и, думаю, надолго – у него крепкое сердечко. Он будет страдать за двоих.
Эринии, жужжа, приближаются к Оресту.
Орест.
Я совсем один.
Первая эриния.
Да нет же, пригоженький мой убийца, я тебя не покину: увидишь, какие игры я придумаю, чтоб тебя развлечь.
Орест.
Я буду одинок до самой смерти. Потом…
Первая эриния.
Мужайтесь, сестры, он слабеет. Посмотрите, как расширились зрачки: скоро его нервы зазвучат, как струны арфы под пленительными переборами ужаса.
Вторая эриния.
Скоро голод выгонит его из убежища: еще до вечера мы вкусим его крови.
Орест.
Бедная Электра!
Входит Педагог.
Явление пятое
Орест, эринии, Педагог.
Педагог.
Ну и дела, государь мой. Где вы? Здесь ни зги не видно. Я вам принес немного еды: жители Аргоса осаждают храм, выйти и думать нечего; ночью мы попытаемся убежать. Пока что ешьте.
Эринии преграждают ему путь.
А!
Это кто такие? Опять суеверия. Как я сожалею о прекрасной Аттике, где все действительное было разумно.
Ты говоришь, что жители Аргоса собрались перед храмом?
Педагог.
О да! И даже не знаю, кто гнусней и мстительней – эти прелестницы или ваши дорогие подданные.
Орест.
Хорошо. (Пауза.) Открой дверь.
Педагог.
Вы что, с ума сошли? Они ведь стоят там, с оружием в руках.
Орест.
Делай, что тебе говорят.
Педагог.
На этот раз вы соблаговолите разрешить мне вам не подчиниться. Они закидают вас камнями, говорю я вам.
Орест.
Я твой государь, старик, и я тебе приказываю отворить дверь.
Педагог
(приоткрывает дверь). О-ё-ёй, о-ё-ёй!
Орест.
Настежь!
Педагог приоткрывает дверь и прячется за одной из створок.
Толпа яростно распахивает дверь настежь и в испуге останавливается на пороге. Яркий свет.
Явление шестое
Те же, толпа.
Крики в толпе.
Смерть ему! Смерть! Закидайте его камнями! Разорвите на части! Смерть ему!
Орест
(не слыша их). Солнце!
Толпа.
Ты святотатец! Убийца! Мясник! Ты будешь четвертован! Мы зальем твои раны расплавленным свинцом!
Женщина.
Я вырву тебе глаза!
Мужчина.
Я съем твою печень!
Орест
(выпрямляется). Это вы, мои верноподданные? Я – Орест, сын Агамемнона, ваш царь – сегодня день моей коронации.
Толпа, обескураженная, глухо шумит.
Вы замолчали?
Толпа молчит.
Я знаю: вы меня боитесь. Пятнадцать лет тому назад, день в день, другой убийца предстал пред вами, у него были красные перчатки до локтя – кровавые перчатки, но вы не боялись его, вы прочли по его глазам, что он – свой человек, что он не способен отважно нести бремя своих поступков. А преступление, которого не выдерживает тот, кто его содеял, – преступление без преступника, не так ли? Почти несчастный случай. Вы возвели преступника на царский престол, и древнее преступление стало бродить в стенах города, тихонько скуля, как собака, потерявшая хозяина. Вы смотрите на меня, жители Аргоса, вы поняли, что мое преступление принадлежит мне; я требую этого перед лицом солнца; в нем – смысл моей жизни, моя гордость, вы не можете ни наказать, ни пожалеть меня – поэтому я внушаю вам страх. И, однако, люди, я люблю вас, я убил ради вас. Ради вас. Я пришел, чтобы потребовать свое царство, и вы отвергли меня, я был вам чужим. Теперь я ваш, о мои подданные. Мы связаны кровью, я обрел право стать вашим царем.