Дьявол и паж
Шрифт:
Некоторое время до его ушей доносилась лишь отрывочная болтовня лакеев, околачивавшихся в вестибюле. Внезапно воцарилась тишина. Леон поднял голову. Лакеи суетились вокруг припозднившегося гостя. Мальчик признал в нем графа де Сен-Вира. Граф являл живописную фигуру. В эпоху, когда превыше всего ставилась вычурная элегантность, Сен-Вир одевался с подчеркнутой небрежностью. Костюмы сидели на его нескладной фигуре мешком, париками он пренебрегал, зато мушками увлекался с излишним рвением. Завершал несуразный облик крючковатый нос; узкие губы всегда были поджаты, а темные глаза злобно взирали на окружающий мир. Густые
Паж тотчас поднялся и приблизился к нему.
— Месье?
Короткие пальцы нетерпеливо забарабанили по перилам. Сен-Вир задумчиво оглядел мальчика.
— Твой хозяин здесь? — наконец спросил он. Нелепым вопросом он явно давал понять, что это лишь предлог для того, чтобы подозвать Леона.
— Да, месье.
Граф продолжал пребывать в нерешительности.
— Полагаю, ты везде его сопровождаешь?
— Когда этого желает Монсеньор, месье.
— Откуда ты? — Заметив недоумение Леона, Сен-Вир пояснил: — Где ты родился?
Леон потупил взгляд.
— В провинции, месье.
Граф сдвинул темные брови, резко контрастировавшие с огненными волосами.
— И ты ничего больше не знаешь? — ядовито спросил он.
— Не знаю, месье. — Леон поднял взгляд и упрямо вздернул подбородок. — Я не понимаю, почему моя скромная персона так интересует господина.
— Ты слишком дерзок! Заруби себе на носу: деревенское отродье не может интересовать того, в ком течет благородная кровь! — Сен-Вир злобно глянул на мальчика и нырнул в сутолоку танцевальной залы.
Леон пожал плечами и вернулся в свое укрытие.
Граф же, проследовав в залу, почти тут же столкнулся с герцогом Эйвоном. Его милость, сама элегантность, стоял к нему спиной и не собирался уступать дорогу. Сен-Вир, помешкав, хлопнул Эйвона по плечу.
— Позвольте пройти, сударь!..
Удивленно вздернув брови, Эйвон обернулся. Что за наглец смеет беспокоить представителя гордого семейства Аластеров столь фамильярным образом?! Но как только взгляд его милости наткнулся на неуклюжую фигуру Сен-Вира, Эйвон расцвел в широченной улыбке. Он изогнулся в поклоне и манерно расшаркался.
— Мой дорогой граф! А я уже начал опасаться, что буду лишен удовольствия лицезреть вас сегодня. Полагаю, с вами все в порядке?
— Да, благодарю вас. — Сен-Вир собрался прошествовать мимо, но его милость
— Какое странное совпадение, дорогой граф, мы с любезным Флоримоном только что говорили о вас, точнее, о вашем брате. Где же пропадает наш Арман?
— Мой брат в Версале.
— Вот как? Семейное сборище в Версале! — Эйвон лучезарно улыбнулся. — Надеюсь, что виконту, вашему очаровательному отпрыску, по душе суетная придворная жизнь?
При этих словах томный господин с выпученными глазами, стоявший рядом с герцогом, сдавленно хихикнул и спросил:
— Виконт большой оригинал, верно, Анри?
— Мой сын еще очень юн! — отрезал Сен-Вир. — Он неплохо чувствует себя при дворе.
Томный господин, известный в свете под именем Флоримона де Шантуреля, снова хихикнул.
— Он такой забавный! Чего только стоят его причуды! Виконт как-то сказал мне, что предпочел бы жить в провинции и что его мечта — разводить свиней и самолично их пасти!
Лицо графа омрачилось.
— Ребячьи фантазии. Как только мой сын оказывается в нашем родовом поместье, он тут же начинает тосковать по Парижу. Прошу извинить, господа, меня ждет мадам де Маргери, — с этими словами Сен-Вир проскочил мимо Эйвона.
— Наш друг всегда так восхитительно бесцеремонен, — заметил его милость. — Не понимаю только, почему его терпят?
— О, граф — человек настроения, — тоненьким голоском протянул шевалье де Шантурель. — Порой он бывает весьма приятен, но, вообще-то, его и в самом деле недолюбливают. Вот Арман — другое дело. Весельчак каких мало!.. А вам известно о вражде между братьями?
— Дорогой граф прилагает все усилия, чтобы показать нам, как сильно он не любит своего кузена, — усмехнулся Эйвон. — Мой уважаемый друг! — Он помахал рукой господину, на голове которого возвышалась белесая от пудры вавилонская башня. — Это не вас я видел с мадемуазель де Соннебрюн?
Обладатель вавилонской башни обернулся, явив нарумяненные щечки.
— О мой дорогой герцог! — он жеманно улыбнулся. — Мадемуазель де Соннебрюн нынче истинная королева Парижа! Мы все готовы пасть к ее очаровательным ножкам! А вот и она!
Эйвон вставил в глаз монокль, чтобы получше разглядеть предмет воздыханий румяного господина.
— Гм-м! Неужели Париж так обеднел красавицами?
— Как?! — вавилонская башня негодующе дрогнула, обрушив целую лавину пудры. — Она же прекрасна! Кстати, герцог, правда ли, что вы обзавелись потрясающим пажом? Я две недели отсутствовал в Париже, а по прибытии мне тут же рассказали, что вас повсюду сопровождает рыжеволосый ангелочек.
— Истинная правда, — рассмеялся Эйвон. — Однако, полагаю, столь пристальный интерес к моему слуге скоро пройдет.
— Ну уж нет! Сен-Вир только и твердит, что о вашем мальчишке. Такое впечатление, будто с ним связана какая-то тайна. Безымянный паж!
Эйвон снова улыбнулся, на сей раз не столь любезно, и раздраженно махнул рукой.
— Друг мой, можете передать любезному Сен-Виру, что никакой тайны здесь и в помине нет. Имя у моего пажа имеется и вполне заурядное.
— Передать Сен-Виру? — вавилонская башня обрушила еще одну лавину пудры. — Но зачем? Это был всего лишь праздный разговор.
— Естественно, — глаза его милости блеснули. — Я хотел сказать, что вы можете сообщить Сен-Виру об этом, если граф снова будет расспрашивать.