Дьявол и паж
Шрифт:
— Я так и думал. А теперь я пойду пешкой!
— Много шума из ничего, petit. Где ты научился играть в шахматы? Шах!
Леон с прежним унылым видом двинул в стан врага одного из коней.
— Я забыл, сударь.
Хью внимательно посмотрел на мальчика.
— У тебя на удивление короткая память, ты не находишь, друг мой?
Леон бросил на него взгляд из-под длинных ресниц.
— Да, сударь. Очень прискорбное обстоятельство. А теперь я лишу вас ферзя. Вы невнимательны, сударь.
— Разве? Ты на редкость отчаянный игрок.
— Я люблю азарт. Это правда,
Хью с улыбкой отметил это собственническое "нас".
— Правда. У меня дела в Лионе.
Рука Леона в нерешительности зависла над доской.
— Я никогда там не был, — пробормотал он.
— У тебя еще есть время.
— Но я не желаю туда ехать, — Леон хищно взглянул на одинокую пешку. — Я слышал, что Лион — это город отвратительных запахов и неприятных людей.
— И именно поэтому ты туда не поедешь? Что ж, может быть, это и мудро. Что там такое? — Хью поднял голову и прислушался.
Снаружи поднялась какая-то суматоха, затем лакей распахнул дверь библиотеки, и в комнату стремительно вошел герцог. Столик, шахматная доска и фигуры мигом оказались на полу. Леон порывисто вскочил и почти бросился к ногам Эйвона, начисто забыв про условности и хорошие манеры.
— Монсеньор, Монсеньор!
Эйвон встретился глазами с Давенантом.
— Похоже, ты сошел с ума, дитя мое! Леон, я настоятельно прошу тебя успокоиться.
Паж в последний раз поцеловал руку его милости и неохотно поднялся на ноги.
— О, Монсеньор, я был так несчастен!
— Никогда не подозревал мистера Давенанта в жестоком обращении с детьми, — с усмешкой заметил его милость. — Как дела, Хью? — Он подошел к другу и кончиками пальцев коснулся протянутой руки Давенанта. — Леон, если ты уж так рад меня видеть, то будь добр, подбери шахматы. — Эйвон устало приблизился к камину.
— Приятно провел время? — спросил Давенант.
— Весьма познавательная поездка. Дороги в тех краях замечательные. Позволь обратить твое внимание, Леон, что одна из пешек закатилась под кресло. Никогда не следует пренебрегать пешками.
Давенант прищурился.
— И что означают твои слова, мой дорогой друг?
— Всего лишь совет, милый мой Хью. Ты знаешь, из меня вышел бы превосходный отец. Добрейший Честерфильд [32] умер бы от зависти, глядя на меня.
Хью усмехнулся.
— Беседы Честерфильда изумительны.
— Но несколько скучноваты. Что тебе, Леон?
— Принести вина, Монсеньор?
— Мистер Давенант хорошо тебя вымуштровал. Нет, Леон, не надо вина. Надеюсь, Хью, он не причинял тебе беспокойство?
32
Ф. Д. С. Честерфильд (1694–1773) — английский писатель и государственный деятель, автор широкоизвестного произведения "Письма к сыну".
Мальчик с тревогой взглянул на Давенанта. Пару раз они повздорили, стремясь переупрямить друг друга. Хью улыбнулся.
— Твой паж вел себя безупречно.
Его милость перехватил
— Приятно слышать. Но я все же хотел бы знать правду.
Леон поднял на него серьезный взгляд, но промолчал. Давенант положил руку Эйвону на плечо.
— Пару раз мы немного поспорили, Аластер. Вот и все.
— И кто победил?
— Мы пришли к компромиссу, — нехотя сообщил Хью.
— Весьма неразумно с твоей стороны. Тебе следовало настоять на своем. — Его светлость взял Леона за подбородок и заглянул в фиалковые глаза. — Я бы поступил именно так. — Он ущипнул пажа за подбородок. — Я прав, дитя мое?
— Возможно, Монсеньор.
Карие глаза его светлости сузились.
— Возможно? Это еще что такое? Ты так распустился за какую-то неделю?
— О нет! — ямочки на щеках у Леона задрожали. — Но иногда, Монсеньор, я бываю очень упрямым. Разумеется, я всегда буду стараться делать так, как вы пожелаете.
Эйвон отпустил подбородок пажа.
— Надеюсь, — мрачно откликнулся он и взмахнул белоснежной рукой в сторону двери.
— Полагаю, нет смысла спрашивать, где ты был? — спросил Давенант, когда Леон удалился.
— Безусловно.
— А также интересоваться, что ты намерен делать дальше?
— А здесь ты ошибаешься, на этот вопрос я могу ответить. Я собираюсь в Лондон.
— В Лондон? — Хью изумленно приподнял одну бровь. — А я полагал, что ты задержишься в Париже еще на несколько месяцев.
— Разве? Я никогда не строю планов, мой дорогой Хью. Именно поэтому мамаши прелестных дочерей так косо посматривают в мою сторону. Я вынужден вернуться в Англию. — Его милость достал из кармана веер.
— И что же тебя вынуждает? — Хью хмуро взглянул на веер. — Это еще что за причуда?
Эйвон раскрыл веер.
— Я задаю себе тот же вопрос, дорогой Хью. Я обнаружил эту штуку здесь. Его прислал Марч… — Его милость порылся в карманах и извлек сложенный листок бумаги. Нацепив монокль, он продолжал: — …А, вот это место. "Посылаю тебе милую безделушку, по которой, даю тебе слово, здесь все посходили с ума. Всякий мужчина, считающий себя щеголем, пользуется этой вещицей как в жару, так и в холод, так что теперь мы в этом отношении можем соперничать с женщинами. Мой дорогой Джастин, настоятельно прошу тебя всегда и всюду носить веер с собой. Нисколько не сомневаюсь, что тебе придется по душе эта прелестная игрушка, я заказал ее у самого Джеронимо". — Эйвон перевел взгляд с письма на черный веер, отделанный золотом и украшенный кисточками. — М-да…
— Это все глупейшее фатовство! — коротко заметил Хью.
— Вне всякого сомнения. Однако у парижского света отныне появится тема для разговоров. В благодарность я пошлю Марчу прелестную муфточку из горностая… Теперь ты понимаешь, что я просто обязан отправиться в Лондон.
— Чтобы вручить Марчу муфточку?
— Именно.
— Что ж, предлог не хуже прочих. Леон едет с тобой?
— Ты совершенно прав, Леон едет со мной.
— Я еще раз прошу отдать мальчика мне.
Его милость сложил губы бантиком и принялся жеманно обмахиваться веером.